«Это было нелогично, но люди, которые ищут преступника, редко рассуждают логично. Они думают только о том, чтобы наказать его».
И то ведь подчас более чем бесспорно, что нисколько при этом они никак не обсуждают и не обдумывают все те составлявшие элементы совершенно невзначай закравшегося в их сердца страстного чувства обиды на то, например, что их чувства так и не нашли в некоей чужой душе более чем обыденно должный отклик…
63
А между тем (а как то должно быть иначе?), поскольку человек вовсе никак не идет дорогою светлого добра или действительно во всем осознаваемого им зла по одному лишь своему вполне ведь хорошо продуманному выбору.
Нет, довольно-то многое может быть совершено человеком более чем необдуманно, случайно и спонтанно.
Зло и добро, не как вылущенно праздные понятия, а их сколь грязное и потное переложение на самую обыденную жизнь, – порою темный, запутанный лес, а потому и до чего частенько поиски кого-либо крайнего – это всего лишь очистка именно своей и впрямь уж болезненной совести от всех примесей правды и истинной справедливости.
Настоящее добро не выделяет самое себя для подавления зла, а лишь вынужденно отбивается от всех его совершенно уж подчас так беспощадных нападок.
Ну а без сколь насущной необходимости (рефлекторно) становясь агрессивным, оно ведь до чего неизменно более чем явно преступает законы всякой нравственности и морали.
Мир жесток и порою исключительно непредсказуем, но некоторые сколь так вкрадчиво требуют от него всего того общего блага, любви и вполне до конца уж осознанной глубоко эмоционально прочувственной сознательности…
При этом зачастую явно пренебрегая самым так элементарным здравым смыслом.
Совершенно ведь никак нисколько не приемлющим подобной предобрейшей и безоблачно оптимистической концепции.
Да, действительно общие понятия о добре и зле одинаково заложены в нас еще от сотворения, или, как кому будет угодно, зачатия.
64
Однако очень даже многие наши общечеловеческие проявления отображают прежде всего один лишь явный дух времени, в котором мы все сегодня живем, а также и те социальные взаимоотношения, которые мы могли лицезреть посреди еще изначально так наиболее близких нам людей.
Причем нравы, царящие в родительском доме, и вправду являются вполне во всем основополагающим фактором в развитии буквально-то всякого детского сознания, да, кстати и к слову говоря, сколь во многом взрослого подсознания.
Конечно, вовсе не во всем это хоть в чем-то да перекликается с великим множеством самых разнообразных аспектов нравственности и морали.
Однако весь тот застарелый детский конфликт со всею той более чем непосредственно окружающим человека миром тянется затем как минимум не одно уж еще десятилетие после вполне вроде бы действительно полного так окончания всех физиологических