До сего дня я так и не получил известия от Иоганна. Если ботинок не жмёт, то он не беспокоит:
Wann endlich, wann wird es geschehen,
Dass ich bei mir sie werde sehen.
Du Zukunft, unbekannte Zeit,
Wie wirst du mir zur Ewigkeit.
Laß mich doch endlich eine finden
Auf ewig mich mit ihr verbinden.[41]
Что я должен был думать и делать? Если бы родители не отговорили меня привести в дом мою Марию, то сегодняшняя проблема была бы уже решена. Что же мне делать? Сам я недостаточно сведущ в этом вопросе.
14 августа я был у Цехов и от них пошёл в Усолье к Бадке на смотрины. Девушка мне понравилась, и, как мне кажется, я ей тоже. Господи, благослови и дай мне счастья! Возможно, 21 я снова к ним поеду и выясню этот вопрос до конца.
Понедельник, 26 августа
В четверг снова был у Бадке в Усолье. Девушка сказала: “Я слишком стар для неё”. Возможно, у неё уже есть избранник. Таким образом, два места уже закрыты.
30 декабря 1913 г.
Так случилось, что в деле моего брака я не продвинулся ни на шаг вперёд. Я немного надеялся, что что-то предприму, прежде чем этот год закончится. В те дни мои мысли занимали три персоны: дочь учителя из Марияновки Лидия Шмидке, дочь учителя из Берёзовки Эльфрида Фелауэр, и дочь Юлиуса Крюгера из Ноймановки Эмилия.
В пятницу, 25 октября, я был на смотринах в Гнадентале, у Вюргов. Фройляйн Отилия мне очень понравилась, и я получил её согласие. Не хватало согласия её отца, который жил отдельно от семьи в Николаевке. 28-го я был у старого Вюрга. Он мне категорически отказал без указания каких-либо причин. Досадно! Отилия мне очень понравилась. Но какого чёрта? Мир ещё не вымер, есть и другие женщины.
Но теперь я был раздосадован. Я достаточно долго слушал других людей, их ложь и болтовню. Меня не сломают никакие заклинания, наложенные на меня. 31 октября я пошёл в Каролинку. И хотя я ещё ничего не предпринял, моя семья начала подозревать, куда направлены мои планы. Я решил, что этого достаточно, и сказал дяде Адольфу: “А теперь пойдём”. Он не спросил куда, и, не смотря на то, что было уже 10 часов вечера, пошёл со мной к Риске, к той, которую я всегда хотел видеть, которая выиграла моё сердце несколько лет назад.
Они готовились ко сну. Адольф рассказал историю, которую уже не раз слышали, и после того, как я переговорил с Марийхен, всё было в полном порядке. Мы знали друг друга с юных лет, она была на 2 года младше. Она пришла в школу, когда я учился в третьем классе. Она была девочкой, к которой все остальные дети старались прижаться из-за её поразительной, как будто фарфоровой, красоты.
Когда 8 июня 1908 г. я неожиданно оказался бок о бок с ней на конфирмации, я был потрясён и парализован её красотой. Она обладала ослепительной внешностью, первый раз в моей жизни так сильно привлекавшей меня. Но в то же время вызывала во мне совершенно иное – таинственное, неловкое чувство антипатии. Мне было 17, ей 15, дороги судьбы могли нас свести уже тогда. Но только через 3 года, когда Густав Витцке напомнил мне о ней, я стал о ней думать без антипатии, как о девушке, как о возможной невесте.
Незабываемое