– Откуда ты знаешь? – вклинилась Валентина Матвеевна, которая свято верила в большую и чистую любовь.
– Раз говорю, значит, знаю, – коротко ответил Федор Константинович, – но если ты хочешь, чтобы я ошибался, пусть будет так. Тем более, что Лалочка, нужно заметить, человек, конечно, не самый плохой. И не известно еще, где бы был теперь сам Виталий Альбертович, не повстречай он своей музы. И он это понимал лучше, чем кто бы то ни было, а потому ни в чем своей Лалочке, как он ее называет, не отказывал. А она, ты знаешь, привыкла к шикарной жизни, хотя сама в общем-то из простой семьи. Но театр требует самоотдачи, так что вся жизнь постепенно превращается в театр, и перестаешь замечать, где правда, а где вымысел. Так она привела за собой и всю честную компанию: людей искусства, как они сами себя называют. И для Виталия Альбертовича началась совершенно новая жизнь: тихие посиделки с товарищами-учеными и соседями-любителями шахматной игры сменились бурными застольями и перформансами, околохудожественными беседами заполночь и постоянным присутствием никому не известных личностей, которые позволяли себе задерживаться в доме по нескольку дней кряду, не спрашивая ни у кого на то разрешения. Жизнь была свободна и легка, наполненна и красива. Лалочка с ее способностью вживаться в роль прекрасно справлялась с ролью верной и любящей жены, так что у Виталия не было повода чувствовать себя обманутым или одураченным. Лариса Павловна умело использовала свое положение в своих целях, не забывая щедро одаривать Виталия Альбертовича тем, что он искал и наконец нашел в ее лице.
Виталий Альбертович постепенно спускал наследство отца, мало заботясь о последствиях. И не задумывался он ни о чем таком до тех самых пор, пока не попал в ситуацию весьма неприятную. Когда выяснилось, что денег больше нет, он попытался скрыть от Лалочки, что положение его плачевно, полагая, и скорее всего не без оснований, что милая Лалочка бросит его в тот же день. Нет, этого он допустить не мог. Он был готов лучше в долговую яму или даже на эшафот, лишь бы только не расставаться с своей прекрасной музой, вернувшей ему вторую молодость. И тогда Виталий Альбертович влез в долги, наивно полагая, что потом оно само как-нибудь уладится и снова станет, как было, то есть легко и весело, и беспечально. Не получилось. И тогда, чтобы расплатиться с долгами Виталию Альбертовичу пришлось принять трудное и волевое решение продать половину квартиры. Так мы с ним и встретились.
– И давно это было? – спросила Валентина Матвеевна, все еще отказывающаяся верить в то, что вся эта история каким-то образом прошла мимо нее.
– Это