Обладая памятью почти феноменальной, Виталик помнил множество подробностей, дат, событий, названий и имен, но все эти сведения отчего-то никак не складывались в его голове в единую систему. Он не мог разделить все, что помнил, на важное и неважное, на события ключевые и побочные. И как не было для него разницы в книгах, точно так же не различал он и их содержание. К ужасу своего отца, у которого просто в голове не укладывалось, как вообще такое возможно, мимо Виталика с легкостью могла пройти Куликовская битва со всеми ее последствиями и значениями, став в один ряд с княжескими междоусобицами и не оставив по себе ни малейшего впечатления значительности, и в то же самое время он мог с упоением и во всех подробностях часами рассказывать о том, как Великий князь Святополк, похититель престола, не насытившись кровью братьев своих, повелел догнать князя Древлянского Святослава и лишить его жизни близ Карпатских гор.
Альберт Витальевич много сил потратил на то, чтобы сын его уяснил себе общее понимание истории, как процесса, где все последующее тем или иным боком вытекает из предыдущего, что есть законы развития и перехода от одного к другому, что ничто не проходит бесследно и не исчезает незамеченным в темном потоке времени, освещенным для историка, как уличными фонарями, документами и свидетельствами, оставленными современниками на обочине тех или иных событий. Нет, для Виталика все равно плавало в мутной воде, из которой он, как незадачливый рыбак, вылавливал то, что само шло на крючок.
Неизменно производя на окружающих впечатление блестящего знатока русской истории, Виталик всякий раз до смерти огорчал отца своей полнейшей некомпетенцией в предмете. И тот не мог простить себе, что сын академика полный ноль в тех вопросах, которыми сам Альберт Витальевич занимается профессионально. Но это была только его личная и тайная боль и беда. В глазах остальных Виталик выглядел настоящим сыном академика, доктора исторических наук.
А потому в школе по истории его никогда с пристрастием не допрашивали, так как знал он много такого, о чем сама учительница никогда и не слышала. Она часто и с удовольствием прибегала к его помощи, когда нужно было расцветить сухой учебный материал яркими историями и эпизодами из тех времен, поведать о жизни того или иного исторического лица или дополнить подробностями кратко изложенные исторические факты. А Виталика хлебом не корми – дай только побаять всласть. Кажется, задавленный бесталанным историком, в нем погиб великолепный актер театра одного актера. Он играл самозабвенно и за всех сразу, мгновенно перевоплощаясь из образа в образ и заполняя собой пространство без остатка. Создавалось такое впечатление, что это не один, а множество Виталиков плетут интриги, выясняют отношения и сражаются на мечах, отстаивая честь свою и своего господина.
Так,