– Я этого не говорил, – вкрадчиво произнес он. – Я лишь сказал, что наши потерпевшие соотечественницы защищены государством независимо от того, будут найдены злоумышленники или нет.
Заяц внимательно посмотрел на бравого спаниеля и спрятал блокнот.
– Хорошо, теперь я спрошу просто для себя, неофициально. Даю слово —это не пойдет в печать. Считаете ли вы, господин майор, возможным найти разгадку данного преступления? Даю слово – это только между нами!
Базилик тоже внимательно посмотрел на журналиста, словно раздумывая, можно ли быть откровенным с парнем, у которого всегда наготове остро заточенный карандаш. Наконец он принял решение.
– Совершенно официально считаю нужным подчеркнуть, господин Заяц: каким бы сложным ни было это дело, мы приложим все усилия, чтобы докопаться до истины. Жители Леса могут быть спокойны: полиция всегда стоит на страже их интересов!
«Проехали…» – подумал журналист.
Директриса многострадальной фермы безотчетно сжала веер и тяжело вздохнула.
5
– Что вам сказать, ребята, – беззаботно посмеиваясь, сообщил Енот выжатым, как лимон, журналистам, – даже в Секретной Службе короля мое удостоверение не поддавали столь тщательному анализу! Прав шеф – у пчел, действительно, не все дома! Мне с таким еще никогда не приходилось сталкиваться!
– Да уж, пчелы всегда были немного не от мира сего, – со знанием дела подтвердил Павлин. – Сговориться с ними может далеко не каждый – очень уж подозрительны!
– Шпионы мерещатся за каждым кустом! Потребуется уйма справок, чтобы доказать, что не имеешь ни малейшего отношения к производству меда, не говоря уже о письменном подтверждении конкурентов о том, что ты – не вражеский агент! А иначе на территорию фабрики никак не попасть.
– И как же ты проник туда? – заинтриговано спросила Белка. Енот самодовольно пожал плечами.
– Проще пареной репы! – отчеканил он. – Пришлось по-дружески объяснить директрисе, что в ее интересах – а значит, и в интересах фабрики – поучаствовать в данном материале.
Журналисты недоуменно переглянулись. Енот рассмеялся.
– «Госпожа директор, – сказал я, – поймите, я здесь для того, чтобы из первых уст узнать о столь прискорбном происшествии. Конечно, вы имеете полное право сохранить все случившееся в тайне, оградив фабрику от пристального внимания общественности. На вашем месте, я поступил бы также. Однако, при всем уважении, должен предупредить: материал все равно выйдет, так как наша задача – информирование населения и редакция, в первую очередь, думает об интересах читателей. Безусловно, все необходимые сведения я могу получить в полиции, но будут ли соблюдены интересы фабрики в материале, написанном исключительно со слов полицейских ищеек – без учета вашего мнения?»
Воцарилась потрясенная тишина.