Если мы покинем город и не вернемся за чем-то необходимым, это будет маленькое чудо.
Моя сестра (в то время) единственная из нас живет с диагнозом синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Только она принимает лекарства. Моя сестра – единственный член нашей семьи, который был готов к поездке, только встав с кровати.
Я лишь относительно недавно узнала, что приблизительно тридцать процентов людей с обсессивно-компульсивным состоянием (оно у меня диагностировано в десять лет) также страдают и от этого синдрома. С большей вероятностью он встречается у людей с высоким коэффициентом интеллекта и людей творческих. Я подпадаю под обе эти категории.
У моей сестры СДВГ, а это семейный диагноз.
Несколько десятилетий моя семья воспринимала как должное, что у моего папы недиагностированный СДВГ с ударением на «Г», что означает «гиперактивность». Будучи малышом, папа имел обыкновение на несколько дюймов сдвигать собственную кроватку. Размахивая руками, он сломал своей маме ребро. Он будто спал с молотком – и это не шутка – производя много шума, если еще не заснул или уже проснулся. Когда он был подростком, его закидоны привели его в военную школу. Он может часами фокусироваться на том, что ему интересно – на работе в саду, плотницком деле, фотографировании, – но ему обязательно надо строить, двигаться, что-то делать.
В нашей семье существует правило: удостоверься, что ты установил «зрительный контакт» прежде чем начать разговаривать… с кем-либо, но в первую очередь с моим папой и мной. Мы можем находиться с вами в одной комнате, на расстоянии трех футов от вас, и не слышать, как вы нас зовете.
Мама живет в своем пространственно-временном континууме, в котором на перемещение в пространстве не требуется времени. Многие годы я предполагала, что унаследовала ненадежное представление о времени от нее. Она может содержать дом в порядке, но один из углов всегда будет погружен в хаос. Свои неудачи в домашнем хозяйстве я рассматриваю как те захламленные углы, возведенные в высокую степень. Поддерживать порядок и режим для меня всегда трудно. Мое тайное желание заключается в том, что пусть весь мир сгорит, а затем можно будет восстановить порядок одним безумным усилием. Часто моя энергия для этой работы, достойной Геркулеса, истощается прежде, чем дело завершено и комнаты оказываются приведенными в бо́льший беспорядок, чем до уборки.
Очевидно я не могу поставить либо маме, либо папе диагноз СДВГ, но, думаю, будет справедливо наградить им всю нашу семейку.
И как я умудрилась прожить до 2015 года, не распознав, что у меня СДВГ?
Ключ к загадке, наверно, состоит в том, что мой СДВГ не похож на СДВГ, о котором я слышала в раннем возрасте.