На дне ямы нашёлся крупный фрагмент керамики, выглядевшей так, словно он с трудом пережил десять потопов. Удалось разобрать клинопись. Я прочёл простоватый доисторический стишок про анунаков, Нибиру и прочие забавные вещи. Под стишком начинались жалобы кретинов на яму. Поразительное совпадение с моими обстоятельствами, которое я воспринял вещим знаком судьбы.
Так миру в моём лице впервые явились разрозненные фрагменты «Кретинаямы». Коморская тридакна, о которой я писал выше, содержала почти полный корпус этого сказания, но до её открытия оставалось ещё много месяцев.
Кто бы мог вообразить, что данное открытие получит продолжение на другом континенте, куда меня вскоре занесли научные искания!
Мбука постарался, как и положено преданному денщику, отравить мне радость открытия:
– Тоже мне, древности, – процедил он сквозь зубы. – Тут все, кому не лень стишки кропают, пока в яме торчат. А чем ещё заняться? У меня, к примеру, только в яме вдохновение, больше нигде. Как соберутся тебя слопать заживо, так вдохновение и прёт, что твой понос.
10. ОТ АВТОРИЗАЦИИ КИРПИЧАМИ К ДРЕССИРОВКЕ ДЫМА
Для протолемурийцев авторское право имело первостепенное значение.
Вопреки своей нелицеприятной репутации, допотопные кретины проявили смекалку и придумали, как можно в один приём застолбить за собой авторское право, а заодно увековечить для потомков имя и образ. Они верили, как и большинство нынешних умников, что потомкам будет делать нечего, кроме как лицезреть их драгоценные кретинские образы. Как будто у потомков недостаточно своих кретинских образов, на которые смотреть тошно.
Допотопные поборники авторского права вместо автографа оттискивали свои физиономии в сырой глине под нацарапанным текстом. Что ни говори, а «пиратам» физиономию скопировать куда труднее, нежели закорючку автографа. Всё, что нужно сделать автору, это с разгону вогнать лицо в необожжённую глину, для чего кретинские физиономии, как выяснилось, идеально подходили.
Создавая автопортрет, нужно въезжать с размаху, не притормаживая. Не менее важно как можно реже путать сырую глину с обожжённым кирпичом, потому что, как показала практика, даже кретинские лица плохо подходят к твердокаменному кирпичу. Ну, если придерживаться реальности, физиономии для портретирования не подходят, а подлетают к кирпичам – бойко, этакими молодцеватыми астероидами, однако сей же момент отскакивают каучуковыми мячиками, не оставляя на кирпиче ни образа, ни сертификата, ни авторского патента, вообще никаких долговременных отметин. Чего не скажешь о лицах, на которых выразительные следы остаются надолго, если не навсегда. Тут важно уяснить: образы и следы должны отпечататься на кирпиче, а отнюдь не на физиономии. Коли жутковатые следы всё-таки остались на ней, то объяснение