На массивном столе в центре комнаты были разложены старинные карты. Пожелтевшие, с рваными краями, они изображали не только Алтайские горы, но и какие-то фантастические ландшафты с пометками на незнакомом языке или непонятными символами. Названия – «Колодец Забвения», «Поле Костей», «Зеркальная Бездна» – были выведены готическим шрифтом и вызывали дрожь.
И повсюду были перья. Черные перья. Не такие чистые и почти геральдические, как то белое, что она видела в коридоре. Эти были разных размеров – от маленьких пуховых до крупных, маховых, – и выглядели потрепанными, словно их вырвали в борьбе. Они лежали на книжных полках, на картах, на полу, как будто птицы, обитавшие здесь, постоянно линяли или… их здесь ощипывали. Некоторые перья были собраны в пучки и перевязаны черными лентами, лежащие рядом с тяжелыми фолиантами, как зловещие закладки.
Но главным источником света и самым завораживающим объектом в комнате было огромное витражное окно в дальней стене. Оно горело тусклыми, болезненными цветами – синим, кроваво-красным, болотным зеленым. Изображение было выполнено с пугающим мастерством. В центре был огромный белый аист, стоящий на одной ноге на краю чего-то, похожего на темное озеро или зеркало. Но вместо того чтобы любоваться собой, аист яростно клевал свое собственное отражение. Отражение, в свою очередь, казалось искаженным, зловещим, оно тоже тянуло клюв к настоящему аисту, словно пытаясь утащить его под воду. Стекло вокруг птицы было испещрено трещинами, расходящимися от точки их соприкосновения, словно от удара.
Сцена была символичной и жестокой. Борьба с самим собой? Или с иллюзией? Саморазрушение? Анна смотрела на витраж, и ей казалось, что стекло тихонько звенит, а запах ладана и плесени становится гуще. Это место было не просто хранилищем книг. Это был архив безумия, карта искаженной реальности, алтарь какого-то странного, крылатого культа. И она чувствовала, что её имя скоро тоже впишут в одну из этих пыльных книг или отметят черным пером на одной из этих проклятых карт.
3
Марк Воронов: Владелец отеля. Показывает "Хроники Крылатых".
– Витраж рассказывает историю, не правда ли? – Голос раздался из глубины библиотеки, из затененного угла между двумя высокими стеллажами. Он был низким, бархатистым, с легкой, почти незаметной хрипотцой, и совершенно не походил на безжизненный тон Лики. – Вечная борьба с отражением. С тем, чем ты не хочешь быть, но чем, возможно, являешься.
Анна резко обернулась. Из тени шагнул мужчина. Он был высоким, худощавым, одет в идеально сидящий темный костюм, который казался неуместно элегантным для затерянного в снегах отеля. Волосы темные, с легкой проседью на висках, аккуратно зачесаны назад. Лицо – бледное, почти аристократичное, с тонкими чертами и пронзительными темными глазами, которые смотрели на Анну с пристальным, оценивающим любопытством. Было в нем что-то хищное, несмотря на внешнюю сдержанность. Как у ворона, наблюдающего за своей