– Вы откуда родом, если это не тайна?
Тим усмехнулся:
– Какая тайна? Я из Вюртемберга, шваб. Не только родом, я там и жил до ухода в армию, и официально до сих пор там зарегистрирован.
– В Штутгарте?
– Да, – кивнул Тим. – Хотя детство мое прошло в деревне и потом на ферме недалеко от Штутгарта, то есть, не в самом городе. В городе я уже служил в СА, СС, полиции.
– А в Берлине бывали?
– Конечно. Оттуда же мы и выступали на Польшу… И до вступления в части усиления тоже несколько раз приходилось бывать.
– Видели Фюрера?
– Как и все, – ответил Тим. – на парадах.
Шрайбер, закончивший с едой быстрее всех, вдруг откинулся на спинку стула и затянул «Стражу на Рейне»:
Раскатом грома клич звучит,
Волнами бьет, мечом звенит:
«На Рейн, на Рейн! Кто хочет взять
Долг реку немцев защищать?»
Не доев своего бифштекса, ему стал негромко подпевать и Ведель:
Любимое Отечество,
Ты на замкé, ты на замкé!
Покой твой стража бдит на Рейн-реке!
Покой твой стража бдит на Рейн-реке!..
Решив пошутить, Тим подпел по-своему:
– На Дон-реке!..
Его товарищи довольно шумно рассмеялись.
– Сегодня наша стража уже не на Дону! – проговорил Ведель. – Скоро будет уже на Тереке и Волге…
После обеда все поднялись в кабинет. Там, Шрайбер, взяв бумаги для протокола и химический карандаш, ушел в подвал допрашивать задержанных на разбомбленном заводе парней. А Ведель, переодевшись в штатское, отправился разыскивать переводчика Шмидта, чтобы вместе с ним снова ехать якобы продавать картофель и под видом этого наблюдать за квартирой, в которой, по вчерашнему сообщению, собирались подозрительные люди с важным коммунистом в их числе. Тим и Зибах остались в кабинете вдвоем. Срочных дел тоже не было. Тим удобнее устроился в кресле и принялся обмахиваться листом бумаги с ненужной уже пометкой, как веером: южное солнце опять поднялось в зенит, и горячий летний воздух наполнил помещение. Прибавлял внутреннего жара и съеденный горячий сытный обед. Зибах за своим столом принялся что-то рисовать.
– Надо же, – произнес Тим. – выдались свободные минуты! Не к добру это, не к добру! – улыбнувшись, он покачал головой.
– Почему не к добру? – спросил Зибах. – Наоборот, радоваться надо…
– Вдруг это затишье перед бурей! – усмехнулся Тим. – Да дела, конечно, есть, просто некому ими заниматься. Все разошлись.
– Они, наверное, и сейчас и занимаются делами.
– Да, – кивнул Тим. – ты прав.
Помолчав, он повторил:
– Ты прав, товарищ соплеменник! – и бесцельно оглядел стены кабинета, взглянул за окно, где сиял знойный день, переливаясь солнечными бликами по зеленой