– Что за молодые люди? – спросил Тим.
– Шпана, – пренебрежительно выдохнул Шрайбер. – Говорят, что на сегодня у них нет работы. Пришли отдохнуть и поиграть в карты, пока старшие не видят.
– В каком смысле шпана?
– Не слишком благополучные ребята. Но на большее, чем отобрать что-то у ребенка или обокрасть склад со списанными велосипедами, явно не способны.
– Но ты их задержал?
– Конечно, – кивнул Шрайбер. – мало ли, каким-нибудь боком…
– Правильно рассуждаешь, секретарь! – Тим, поняв, не дал ему договорить. – Сейчас скоро обед, но после него… Кто руководил хипо, которые были с тобой?
– Топилин, – ответил Шрайбер.
– А! – воскликнул обрадованно Тим. – Очень хорошо! Вот с ним вместе и допроси этих картежников как следует… Что хочешь с ними делай, но чтобы до ужина они тебе выложили всю правду: кто они, что делали на этом заводе и кого видели. Понял?
– Так точно, герр комиссар!
На обед в столовой подали вкусный суп с так называемыми маульташенами – комками острого фарша в тесте. То ли забыв обо всем от наслаждения, то ли поглощенные мыслями о загрузивших сегодняшний день сверх меры служебных делах, офицеры команды Тима продолжительное время ели молча, усердно стуча ложками о тарелки. Тим и сам сильно задумался, даже не обратил внимания, голос какого певца сегодня звучит из патефона. Он думал, что обстановка с каждым днем становится все напряженнее: враги Рейха, оставленные большевиками при отступлении в городе тайные агитаторы и диверсанты оценили происходящее, освоились при новых порядках и теперь ведут планомерную подпольную борьбу. Так происходило всегда, в любом занятом городе: после короткого периода относительной тишины партизаны начинали действовать все более часто и дерзко, пока после нескольких успешных акций не притупляли бдительность, и полиция не выходила на них по оставленным ими с самого начала различным следам, по донесениям агентов, тоже освоившихся в подпольной среде. Теперь команду могли внезапно поднять в связи с очередным нападением партизан или в помощь расследующим другие акции коллегам.
Тим надеялся, что введенные в его подчинение молодые офицеры быстро привыкнут и разберутся, как действовать в прифронтовой местности. Зибах имел еще мало опыта: это была его первая командировка в район, только недавно занятый немецкой армией, да и вообще, вряд ли когда-либо раньше он занимался поимкой банд. Поэтому Тим пока не доверял ему допросы арестованных и подозреваемых: еще не зная особенностей подхода к идейному противнику, а не мелкому жулику, он мог допустить усложняющие расследование ошибки. У Шрайбера же было достаточно опыта в уголовной полиции, но опять-таки в штатских районах, а не прифронтовых.
Из размышлений Тима вывел неожиданно прозвучавший рядом вопрос