Пальцы Дэйва разжались, и Кристалл заторопилась выполнять свои рабочие обязанности, ни разу не обернувшись в его сторону.
Она оплакивала смерть своих родителей, и ее скорбь была настолько велика, словно они погибли не больше десяти лет назад, а какие-то четыре дня. Ее боль лишала всех других чувств, но теперь, увидев Дэйва, Кристалл, наконец, пришла в себя.
Она ощутила приятное тепло во всем теле от одного его обеспокоенного взгляда, от его голоса и, в конце концов, недолгого прикосновения. Кристалл не помнила, как оказалась дома после того дня, открывшего ей глаза на ее прошлое, но в уме отчетливо удержалось то, что следовало после. Чужие объятия. Губы Дэйва на ее губах.
Кристалл не верилось, что ее чувства могут быть взаимны, да и после произошедшего она не прекращала убеждаться в этом. Разве Дэйв Митчелл мог испытывать то, что она испытывает по отношению к нему? Немыслимо. Невозможно! Кристалл твердо решила больше не портить никому жизнь своим прошлым, настоящим и будущим. Тем более Дэйву Митчеллу. Да, на ее решение повлияли чувства к нему, которых она стыдилась. Однако не только это играло ведущую роль. Страх – вот, что определяло решение Кристалл.
Ее телефон звонил в то время, пока она валялась в кровати, утирая надоедливые горькие слезы краешком одеяла, но Кристалл откровенно игнорировала звонящего. Она знала, кто звонит, и от этого еще меньше хотела подходить к телефону. Помимо Дэйва ее аудиенции требовал Уилл, но показывать свое состояние другу ей не хотелось еще больше, чем отвечать на звонок доктора Митчелла. Ни за что и никогда Кристалл не стала бы рассказывать обстоятельства смерти своих родителей. Эти страшные, не укладывающиеся в голове обстоятельства…
Но она не жалела, что пережила все то, что испытала четырехлетняя Кристалл Рид. Она была уверена, что ей то было необходимо. И теперь нынешняя Кристалл понимала, отчего стала такой, какая есть сейчас. И она не искала других оправданий и больше не станет их искать.
Кристалл не жалела себя. Почти никогда до этого, и сейчас тоже. Судьба так распорядилась, и наперекор ей идти не выйдет. Да и для чего? Очевидно, свыше все давно было предрешено.
Из всего, что происходило в ее прошлом, Кристалл отчетливо помнила любовь своего отца. И даже сейчас, собирая грязную посуду со столов в баре «Аллен стрит», она ощущала внутри себя свою к нему любовь. Отцовские объятия, поцелуи на ночь… Словно это было только вчера. Может, воспоминания о произошедшем кошмаре так оживили внутри нее эту любовь, может, что-то другое – Кристалл не могла знать наверняка. Однако это чувство так яростно рвало ее сердце, что думать о чем-то другом было непосильно.
Мать пожертвовала собой ради спасения дочери, но перед глазами Кристалл отчего-то возникал образ ее отца. Жуткий образ! Нож, торчащий из его груди, врезался в ее память навечно, и вряд ли когда-либо получится его отогнать. Тошнота накатывала всякий раз, как эта картинка возникала в ее воображении, и нужно было приложить массу усилий, чтобы не провести все оставшееся время в уборной, исторгая из себя отвратительные