Инсомния. aliyashaaliya

такие же люди. Это происходит, будет происходить, и коснуться может каждого. Дэйв знал много людей, чья жизнь была полна кошмаров, страха и боли. Они приходили к нему за помощью и со своей исповедью, а он даже не пытался сделать вид, что испытывает хотя бы толику сострадания. Дэйв входил в свой кабинет и делался жестоким. Таким он себя видел, когда обдумывал все, что взбредало в его голову в этот час. Но никто не разделил бы его точку зрения на этот счет. Пациенты уважали и любили Дэйва и вовсе не ждали от него сострадания. Им с лихвой хватало его профессионализма и тактичности. Если бы они хотели найти милосердие, то, вероятнее всего, отправились бы в церковь.

      – Я вижу свой дом, – шептала Кристалл, и ее плотно сомкнутые веки подрагивали.

      – Не бойтесь войти туда, Кристалл, – четко проговаривая каждое свое слово, которое было более, чем обдуманным, велел Дэйв. – Сейчас вы только наблюдатель. Ничто не причинит вам вреда.

      Дэйв закрыл глаза, перевернулся на бок и уткнулся в подушку. Он ей солгал. Там, в своем кабинете, когда вытягивал из нее воспоминания. Но почему это так беспокоит его? Откуда взялось тягостное чувство вины, что грызло его сейчас изнутри? Отчего Кристалл стала ему небезразлична?

      До тех пор, пока сон не сморил его, Дэйв мысленно корректировал свои действия, представляя другой исход сегодняшнего дня. Тогда он бы не думал о ней с трепетом и волнением. Не стал бы касаться ее нежного лица, волос, этих мокрых холодных губ. Но все, как по закону подлости, именно так и сложилось! И больше не получится ломать себя, убеждая, что никаких чувств при одной мысли о Кристалл Дэйв не испытывал. Более того он понимал, насколько сильными были эти чувства, и от этого становилось дурно.

      Все вдруг изменилось. Дэйв это понимал и ощущал. Изменился он сам. Но насколько необратимы эти изменения, Дэйв едва ли осознавал.

2

      – Сколько ты можешь меня перебивать, женщина?! Я уже сказал, что эти чертовы эксперименты мне не сдались! Я не буду марионеткой в руках этого докторишки!

      Дэйв не реагировал на провокации сидящего напротив мужчины, одетого в армейские брюки и кипенно-белую футболку. Высокие берцы довершали образ бравого солдата, чье прошлое было далеко не самым беспечным. Мужчина кипел от злости, не обращая внимания на умоляющий взгляд супруги, и причиной его каждодневной злости могло стать что угодно. Мальчишка, что раздавал утреннюю почту, бросил свой велосипед на его газоне, и это послужило первой причиной на сегодняшний день. Не слишком крепкий кофе, приготовленный женой Лорейн – причина номер два. Крик детей-двойняшек из комнаты наверху – третья причина. А если мужчина выходил из дома, попадая в этот гигантский мир, где раздражителей счета нет, то и вовсе сходил с ума от своей ярости.

      – Простите, доктор Митчелл, – тихо произнесла Лорейн, которой извиняться за мужа было не впервой.

      – Все в порядке, миссис Коулман, – успокоил ее Дэйв, после чего взглянул на мистера Коулмана. – Я не планировал ставить над вами эксперименты,