Мария. Порода у вас такая, на любовь щедрая. Любить не каждому дано. Это у тебя – талант!
Николай вскакивает с табурета и выбегает за дверь.
Постоялец. Ага… От моих, по наследству! Оттого и терпение у меня на твои фокусы – прямо, лютое! Сколько лет тебя ждал… Знаешь, кажется, всё стерплю, всё вынесу! Даже если уйдёшь опять, и вообще никогда не вернёшься, ждать буду, как проклятый! Нужен я тебе! Такие, как ты, разве ж тут выживут? Помнишь, старообрядцы в яму тебя посадить хотели… Мол, твои молитвы быстрей туда (Тычет пальцем вверх.) дойдут! Они ведь правы были. И, если б не встретились мы, так и сидела б ты там и зимой и летом – в платке под булавку!
Мария. За народ можно и посидеть! (Обхватывает его за шею.) Если бы хоть одному помогло, с радостью б всю жизнь сидела! А то – конец света на Руси, и всё тут. Стариков да детей обидели, больных да убогих…
Постоялец. В депутаты б тебе!
Мария. Смеёшься всё?.. Жалко всех, и своих, и чужих! Вот, ведь и обижают меня мои, а я б за них…
Постоялец. Вот-вот… Такую, только круглый дурак и не обидит. Да и тот, отойдёт у тебя под крылышком, обогреется, и, проворней самого умного, на твою же шею и вскарабкается!
Мария. Учи, учи меня, заступничек. Вот и мой меня так же учит. Только он уж и зубами поскрипывает! Правы вы оба, извела я и себя и вас своей нерешительностью…
Постоялец. Угу, «мучаю, вас, мучаю, ноги об вас вытираю…». Твой-то раньше сам об тебя вытирал, а теперь опомнился, пить бросил, по следу как собака рыщет…
Мария. Не надо так… Мы с ним раньше хорошо жили, пока всё это не началось.
Постоялец. У всех началось, а в одеялке по снегу ты одна сигала!
Мария. Я и теперь – туда-сюда, туда-сюда! Прямо, как солдат с полной выкладкой! Там – щи, тут – щи! Там – стирка, тут – постирушка… Замоталась совсем. И вы
тоже – всё терпите, терпите… Думаешь он ничего не знает? Знает, наверняка! Когда любишь, всегда знаешь. И хоть бы один, взял, да сам меня и бросил! Слабо, да?! Меня загнали, и сами оба на ладан дышите! (Со стоном оглядывается на икону в углу.) Не слушай меня, Господи, дура я!
Постоялец. Да тише, ты, тише… (Прижимает её к себе.) Всё! Не могу больше…
Сцена поворачивается.
Крыльцо Постояльца. На ступеньках курит Николай. На скамейке сидят, нахохлившись, Пётр и Настя.
Занавес.
Действие второе
Крыльцо Постояльца. Николай, Настя и Пётр – на скамейке.
Николай (детям). А что, если и вправду ей с ним лучше будет? Может, домой пойдём?
Настя. Нет уж! Я без мамки отсюда ни ногой! Надо её насовсем забрать! Она думает, мы не знаем, куда она бегает…
Пётр. Вчера с моей и ему майку стирала, и носки ещё.
Николай. Заездили мы её совсем…
Настя (Николаю). Это ты её тогда