Постоялец. Тогда я крокодилом стану! Отращу себе крылышки и – шлёп, шлёп по воздуху…
Мария. И там достанешь?
Постоялец. Везде.
Мария (спрыгивает с кровати). Попробуй! (Бегает по комнате, делая прыжки и пируэты. Постоялец её догоняет. Они проносятся по коридору мимо прижавшегося к шкафу Николая, не замечая его. Целуются. Наконец, снова падают в кровать.)
Мария. Устала… И что вы со мной делаете? Умру как-нибудь, по дороге…
Постоялец. Это не мы, это – ты сама! Это доброта твоя тебя мучает! Патологическая, катастрофическая… Всех-то тебе жалко. Всем-то ты должна! (Легко отжавшись на руках, придавливает её всем весом.) Это, чтоб не улетела! (Заглядывает в глаза.) Ты вообще, умеешь говорить «нет»?
Мария. Вот сейчаси попробую! (Пытается выбраться из-под него.) Ох, и Агрессор ты! (Вдруг, вывернувшись, обхватывает его за шею и сама взбирается на него.) Ох, и дура я!
Постоялец. Наконец-то! Всю жизнь такой дуры дожидался, чтобы всю кровушку из меня повыпила, всю кровушку…
Николай опрометью выбегает вон. За окном обрушивается ливень. Сцена опять поворачивается. Николай уже – на скамейке, сидит, стиснув голову. К нему подходят Посланник и Посланница, переодетые бомжами.
Николай (со стоном). Это вы опять?.. Чего так вырядились-то? Вы же обещали…
Посланница (Николаю). Дай закурить. Что, тяжко?
Николай (даёт ей закурить). Не то слово!
Посланница (Николаю). Иди домой! Нечего тебе здесь стоять. Нехорошо это…
Посланник. Иди, домом займись! У женщины дом должен быть, прочный, тёплый надёжный! Тогда она в него и вернётся.
Николай. А как же он? (Кивает на дом Постояльца.)
Посланница. Он – постоялец. У него даже имени нет. Это, вроде, как и не было ничего… Так, – урок тебе!
Николай. Правда?
Посланник. Ему тоже был дан шанс.
Посланница. Иди, иди к своим и жди.
Николай. А сколько?
Посланник. Это, как у них там (Кивает на дом Постояльца.) получится. Может, – год, а, может, и час.
Поворот сцены.
Мария (откинувшись на подушку). Всё время не понимала, почему сердце к тебе волоком тащит, а ноги не идут? Бегу, было, от тебя, бегу, и всё – на месте! Вот только теперь поняла! Не вольна я в себе. Подчинилась тогда, сдалась, вот и не отпускают!
Постоялец. Ну ты даёшь, приехали… А любовь?
Мария. И любовь… Иногда, кажется, что бегу к тебе только потому, что за любовь твою великую, необычайную тебе должна!
Постоялец. Это ты врёшь! Ничего ты мне не должна. И вообще, никто никому ничего не должен! Если только детям да старикам своим. Тебе сколько лет, горе ты моё?
Мария. Да уже ого-го, с хвостиком.
Постоялец. А уважать себя так и не научилась?! Нельзя же каждому, кто «люблю» скажет, под ноги стелиться!
Мария.