В своей «Поэтике» Феофан Прокопович, оценивая того или иного художника слова, неоднократно пишет о трёх достоинствах – «быть ясным, кратким и скромным» (см.: 387 и др.). Он называет «неосторожными писателями» тех, кто не соблюдает ясности и краткости, скромности и искусности – важнейших достоинств художественного произведения (см.: 360, 362, 387 и др.). Польский поэт Яков Собеский явно не удовлетворяет вышеназванным достоинствам. Феофан Прокопович посвящает ему развёрнутое литературно-критическое повествование почти на три страницы, с примерами и сопоставлениями (389–392).
Несоблюдение правил, по Феофану, приводит к тому, что страдает художественная, эстетическая суть произведения. В «Поэтике» нередки оценки: «безобразен стих», «худший признак безобразия» (393). Феофан отмечает погрешности в гекзаметре или, наоборот, его достоинства, изящество. Даже героический стих может быть, по утверждению Феофана Прокоповича, «безобразен», если нарушаются правила: ритм, звучание, соразмерность стоп и т. п. (395). Много пишет теоретик о звучании, музыкальности стиха, о роли спондеев, дактилей и т. п. Он борется за «изящество» гекзаметра.
Феофана-теоретика весьма привлекали в стихе звукопись и ритм. В пример он приводит известный стих Вергилия о быстром беге коней, а также не менее известный стих о граде (имеется в виду снежный град, кусочки льда), когда быстрота стоп как бы воспроизводит впечатление стремительно падающего града. Критик даёт такие эпитеты-определения стиху: «изящный стих», «красивый стих», «достойный восхищения».
Глава о стихе, по мысли комментатора, «одна из оригинальных у Феофана»[273]. Говоря о погрешностях гекзаметра, Феофан с насмешкой пишет о тех так называемых «лучших поэтах», которые научились лишь «трещать» «ребячьими созвучьями», и приводит ряд примеров настенных надписей в Риме, которые он сам читал и считал «верхом нелепости» (394).
Та методологическая чёткость, оригинальность, краткость и ясность, которые отличают Феофана-критика в целом, характерны и для его «Поэтики»[274], в том числе для высказанных в ней литературно-критических суждений. Он оценивал в «Поэтике» произведения многих своих предшественников (особенно античных поэтов) и современников (позже это будет характерно почти для всех крупных русских писателей[275]). Очень высоко он отзывается о Сенеке, Таците, Марциале, Плинии, Овидии, Вергилии и многих других античных авторах; одобрительно – о Яне и Петре Кохановских[276]. Заметим, что в основном скептически относясь к славянским