Почему? Ты больна? Чем? – прослезилась Варя, и сама пока не понимая, почему, но чувствовала, что случилось что-то ужасное.
Был бал новогодний, помнишь? – продолжала Наташенька рассказывать, и Варенька кивнула, вспоминая, как несколько месяцев назад все было так радужно, спокойно и красиво: как был новогодний бал у них в институте, где ее красавица сестра блистала и кружилась в танце с прекрасным кавалером.
Еще ведь будут балы, – молвила Варя, но насторожилась.
Это был мой самый счастливый и самый последний бал. Прости меня, родная. Война идет со Шведами. Погиб милый мой… Там… А я. Простите меня, – заплакала сестра вновь, но больше ничего не стала рассказывать.
Варя увидела в ее глазах настоящее горе, увидела сестру, которая не казалась уже молодой, а совсем-совсем повзрослевшей. Что было после – мелькало и кружилось вокруг Вари, погрузившейся в еще больший шок: Наталья умерла.
Вареньку пришлось тоже поместить в лазарет. Но она еще долго была далека от жизни… Парализованность… Мгновенное взросление… Закрытость…
«Война… Что это такое? Почему люди должны умирать?… И почему невинные должны страдать?… Смерть… Как такое возможно? Раз, и тебя нет, или ты остался, а родного, близкого человека не стало. Нет. Я так не хочу! А что я могу сделать? Что? Наташенька, милая, ты ушла за ним следом. Ты сама убила себя, приняв этот ужасный яд! Как ты могла пойти против воли Божьей?! Ты ведь так верила… А я? Почему ты со мной раньше так мало говорила?! И кто только тебе яд тот дал, да когда, да как?… Нет… Наверное, уже и неважно… Тебя не вернуть… Не вернуть… Не вернуть…»
9
***
Проснувшись в 6 часов утра, Варя, как уже привыкла, вместе с остальными воспитанницами послушно выполняла гимнастику, после которой, умывшись холодной водой, оделась и вскоре опять сидела на уроке…
С тех пор, как ее старшая сестра Наталья умерла, отравившись так и неизвестно откуда-то полученным ядом, Варенька замкнулась в себе. Она практически ни с кем больше не разговаривала, улыбалась редко. Общалась в основном только со своей близкой и, как она себе и признавалась с каждым днем все увереннее, единственной подругой…
Дни шли, погода улучшалась, наступили теплые весенние дни, а Великий пост уже подходил к концу…
В первый день праздника Светлого Христова Воскресенья будем снова христосоваться с начальницею, – улыбнулась подруга ей, когда, вернувшись в спальню, они снова встали вдвоем в стороне от других.
Ой, шишига очарует начальницу, – захихикала одна из других воспитанниц вместе с подругами, тут же окружившими ее да начавшими искоса поглядывать на Варю.
Не слушать их не могу, Лизонька, – шепнула вновь разволновавшаяся от обиды Варя.
Не слушай все равно, – шепнула в ответ ее Лизонька.
Думаешь, коль у начальницы в любимицы зачислена, так и умнее стала? – подковыривать продолжала та воспитанница и подошла к Варе близко, выпрямившись перед ней во всей горделивости.
Уйдите, прошу, –