– И что, даже письма не пишешь? – поинтересовался я.
– Конечно! Почему я должен им письма писать?
– Хотя бы потому, что они у тебя есть.
Леня посмотрел на меня с глазами провинившегося щенка, ведь он знал судьбу моей матери, как впрочем и судьбы многих родителей ребят с нашей роты. Он опустил глаза и замолк, а я продолжил есть кашу.
– Я все время думаю, – Родион заговорил, нарушив ночную тишину, – а где же наш отец. Ты думал об этом, а Артем?
Я задумался, посмотрел на горизонт. В лицо подул довольно прохладный ночной воздух. В голове промелькнули все мысли, которые я собрал об отце, о том, где он, чем он дышит. Они перемешались в голове, и я застыл на пару мгновений.
– Думал, Родька. Много думал, – ответил я.
– Интересно, где же он сейчас? – повторил Родя и мечтательно взглянул на небо.
– Меня больше интересует, – я наклонил голову в сторону и опустил глаза, – что же такого в нашей семье произошло, что нам всем пришлось разъехаться по разным углам. Мать говорила, это как-то связано с отцом, но вот как, она не сказала.
– Дед тоже особо не рассказывал ничего. Отец мне пару раз письмо написал. В последнем, это было лет пять назад, он написал, что забрал Виктора в Ленинград. Что, если они еще там?
– Не хотелось бы мне в это верить, – я сильно зевнул от усталости.
– Знаешь, – перебил нас Леня. – Я, наверное напишу своим родителям. Эх, Артем, через такую силу придется мне им писать, если бы ты знал. Но ты прав – родители, они все в первую очередь родители. Быть может, за это время уже образумились. Мы под Ростовом-на-Дону жили. Его уже освободили, должны были, по крайней мере. Туда и напишу.
* * *
В течение последующей недели мы месили окопы, едва ли не в буквальном смысле. В основном наши действия заключались в рытье землянок, карауле и создании своего рода уюта в землянках и огневых точках. Под конец недели нам всем раздали листовки, почти с десяток каждому. На них были нарисованы немецкие танки с их техническими характеристиками. Я, конечно, знал ПЗ-3 и ПЗ-4, но мое внимание привлекли несколько новых видов танков: «Пантера», «Тигр», «Фердинанд». Больше всего напряжение давала их лобовая броня и орудие. Броня была толще, да настолько, что не каждая наша машина взяла бы такую броню, да что там не каждая, никакая наша машина не взяла бы ее в лоб, разве что только СУ-152, у которого снаряды весили, как чугунный мост. У немцев же пушка калибра 88 миллиметров, могла пробить наши танки с довольно большого расстояния. Нам бы пришлось очень туго биться с этими танками, ведь техническое преимущество было явно не на нашей стороне.
Помощники
Как-то вечером я сидел в землянке, рассматривая листовку «Тигра», прикидывая, как можно с этой гадиной бороться. В землянку