На перемене Марат и Егор вышли прямо за мной и тут же за порогом класса толкнули в спину.
– Ой, Тё-ё-ё-ёмочка, простиии, сладкий! Я надеюсь, ты обидишься и не скажешь, что я ханжа?
– Отвали, Егор, просто отвали… – было понятно, что сопротивляться практически бессмысленно, и их очередной розыгрыш нужно просто пережить. К тому же, все их подколы на тему гейства совершенно безмозглые. Ведь, наверное, каждой розетке в школе было известно, что я встречаюсь с Мирой, – Ты хоть знаешь значение слова «ханжа»?
– Ну, конечно, противный, я знаю! Ханжа – это гомосек, который притворяется нормальным и дурит несчастную девушку. Пожалел бы её, гадкииииий, – Марат и Егор поочерёдно разворачивали меня за плечо к себе, снабжая ребра тычками. Гриша стоя в шаге от этой сцены и ухахатывался, издавая звуки чахоточной гиены.
– Как вы меня заколебали, парни…. Я! Не! Гей!
– Расскажи ещё сказок, Артёмка, мы послушаем.
Тут в коридоре появилась Мира:
– Оставьте его в покое! Что он вам сделал?
– Лучше скажи, делает ли он хоть что-то тебе? – тут все трое уже ржали как отсталые кони, брызжа слюной и на меня, и друг на друга.
Мира за рукав оттащила меня, абсолютно зависшего, от этих дурней, взяла за руку.
– Не слушай их, они идиоты. Идиотские идиоты с куском идиота.
– Я знаю. Но как же они меня бесят. Как же мне всё это надоело. Эти издёвки, эти постоянные подколы, это вечные дебильные шуточки…
– Ну ты же знаешь, что ты нормальный.
– Знаю.
– Ну вот и хорошо. Иди ко мне. Обнимашкииии? – Мира распахнула объятия, и я с удовольствием прижался к ней. Мира была такая мягкая, уютная – ну чисто как мамина шаль, в которую я любил укутаться в детстве на бабушкиной даче.
Нам было хорошо вдвоём: кино, прогулки, совместные доклады на географии и физике. Мы встречались ещё с прошлого года, с выпускного. И самое классное было то, что я совершенно не скучал по Мире, когда её не было рядом. Не мучился от того, что эти практически полностью платонические отношения никуда не двигались. Было так хорошо, что не хотелось нарушить этого тихого баланса. А Мире, я думаю, нравилось, что с ней рядом красивый парень. Умный и чуткий. Я всегда спрашивал, как её дела, и потом правда слушал! Не распускал руки, не приставал, но подавал руку и всегда держал запасную гигиеничку – специально для неё.
Глава 8. Катя
– Боже, какие идиоты.
Эти трое вели себя, как кучка индюков-переростков. Не знаю, кто был хуже: Марат, возомнивший себя гораздо взрослее и круче остальных, Егор, считавший себя секс-символом местного разлива, или Лёша, согласившийся на роль клоуна или козла отпущения – то ли из желания угодить приятелям, то ли из снисходительности к ним же. Но, по крайней