– Слушаю-с! – Чепрак, пятясь, выбрался из комнаты.
«Ишь, как заюлил, подлюга! – подумал Трублин. – „Слушаю-с!“ А как, бывало, придешь в Совет за дерьмовой справкой, настоишься у него в очереди. Ну, да ладно, они все у меня попрыгают! Вон как побежал, а мне Калитуха-то вовсе и не нужен. Пусть приведет, пусть!.. Да, жизнь-то как здорово повернулась! Нет поселкового Совета и никогда не будет больше. Есть управа, и бургомистром в ней Иван Сергеевич Трублин! Звучит? Звучи-ит!..»
Хмурясь и хмыкая, он оглядывал кабинет. Менять надо все: стол, обои, полы перекрасить, сюда – портрет Гитлера, сюда тумбочку с приемником, туда – телефон, там сядет секретарша. Нет, секретаршу, пожалуй, лучше поместить в приемной, пусть это будет немного по-советски, но в общем-то оно и правильно.
– Добрый день… – послышалось от двери.
– …господин бургомистр! – добавил Трублин, поворачиваясь.
– Теперь вроде так, – не желая повторять титула, отозвался Калитухо.
– Не вроде, а точно! Пора привыкнуть. Или думаешь, что дочь учится в институте, так можно и нос воротить?
– При чем тут дочь! – болезненно поморщился начхоз. – И ей теперь не сладко в Ленинграде, да все лучше.
– Ну-ну, только без этого! – осадил его Трублин. – Тебя приставили к делу – и исполняй, нечего тут разглагольствовать!.. Я вот говорил Чепраку, он перескажет насчет стола. А вообще надо весь кабинет освежить.
– Освежим постепенно, не все сразу, – уклончиво ответил Калитухо.
– Однако поторопись. – Трублин отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Калитухо, не прощаясь, без стука притворил дверь.
Трублин выждал немного, пока начхоз пересек площадь, набросил на плечи новый коверкотовый плащ и тоже собрался уходить.
Чепрак пропустил бургомистра впереди себя, засеменил следом. В Осинторфе Чепрак появился незадолго перед войной и работал писарем в поселковом Совете. Был он тих и незаметен, и если бы не его бросающийся в глаза недостаток – он был горбат, то на него вряд ли кто обратил бы когда внимание. Неизвестно что, но что-то сближало его с Трублиным еще раньше, до прихода немцев.
Неторопливо, с достоинством вышагивал Трублин по центральной улице поселка, продолжая размышлять о превратностях судьбы. Правда, он и при Советах не был рядовым. Все-таки начальник электроцеха на таком крупном предприятии, как Осинторф, – это если и не шишка, то, во всяком случае, и не ровное место. Однако что такое начальник электроцеха? Так, мелкая сошка. А теперь он первое лицо в волости. Шапки перед ним ломят. А попробуй кто слово сказать против, мигом язык обрежет!..
Где-то хлопнул оконный ставень. Трублин усмехнулся – боятся, то-то! Это хорошо, если боятся.
Дорогу пересекла женщина с ведром воды. Живот ее бугристо выдавался под просторной кофтой. Завидев бургомистра, женщина ускорила шаг, чтобы избежать встречи. Трублина передернуло. «Дать бы пинка в пузо, чтоб в пыль выбросила. Муж – командир, еще одного гаденыша