– Самодеятельность? – не без некоторого изумления посмотрела Павлинка на Фаину Иосифовну. – А пианино у вас есть?
– Есть старый рояль. Он в столовой стоит. Немного разбитый, но играть на нём ещё можно. А ты что, играешь?
– Да, – смутилась Павлинка. – Немного.
– И нотную грамоту знаешь?
– Знаю.
– Значит, в музыкальной школе училась?
– Нет, – ещё более смутилась Павлинка. – Меня мама учила. У неё консерваторское образование. Село, где мы жили, маленькое. Какая школа? Клуба-то хорошего не было!
Вспомнив маму, Павлинка быстро-быстро заморгала глазами. Кинулась в них жгучая влага. Фаина Иосифовна заметила, но не подала вида. Нельзя на этом заостряться. Не выгорела ещё в ребячьем сердце боль.
– И каков твой репертуар?
Павлинка глубоко вздохнула:
– Белорусские и русские народные песни, романсы, кое-какие пьески из классики.
– Это здорово!
Фаина Иосифовна обрадовалась не понарошку, как это бывает у плохих воспитателей. В детстве она закончила музыкальную школу-семилетку по классу фортепиано. Любила до самозабвения музыку. Музыка помогала жить и переживать моменты безысходности и отчаяния. Самой дорогой вещью в её квартирке, находящейся в большом старом бараке на окраине Лесогорска, было пианино, доставшееся от родителей. И руководить художественной самодеятельностью в детском доме она взялась с мыслью приобщать детей к этому волшебному миру, который позволяет хоть на какое-то время отрываться от суровых реальностей жизни, хоть чуть-чуть отогревать так рано закоченевшие детские души. И сама отогревалась вместе с детьми. Музыкальных специалистов в городе можно было пересчитать по пальцам. В детском доме никто из них работать за мизерную зарплату не хотел. И заведующий Чурилов был несказанно рад Фаине Иосифовне: у кого ещё есть такой человек: детей и лечит, и музыке учит. А главное – по желанию. За последнее – платить не надо.
Но занималась Фаина Иосифовна не только предметами, связанными с музыкой, хором, вокалом, аккомпанементом. По личному разумению ставила с ребятами небольшие одноактные пьесы. Готовила танцевальные номера, для чего записалась в кружок танцев в городском клубе, куда ходила по воскресеньям. Времени на художественную самодеятельность требовалось даже больше, чем на медицинское обслуживание. Павлинка могла стать очень радивым помощником. Но когда узнала, что Алесь играет на аккордеоне, даже по-детски захлопала в ладоши.
– Вас мне сам Господь Бог послал. – Она перекрестилась. Сгребла Алеся и Павлинку в охапку, прижала к себе. С этого мгновения между ними возникла та неразрывная связь тепла и взаимопонимания, которую называют единением душ.
– Аккордеон – тоже мамина школа?
Алесь потупился, не зная как ответить.
На