Дядя Витя пообещал сделать оградку вокруг могилы и табличку на тумбу с красной звездой из плексигласа.
Через несколько дней Грудинин официально оформит документы, Алесь и Павлинка станут полноправными членами детского коллектива.
Вручая документы Чурилову, Грудинин скажет:
– О Ваших шалостях с девочками и мальчиками мне кое-что известно. Упаси бог хоть пальцем дотронуться до этих детей! Я самолично всажу в Вашу башку всю обойму из этого нагана! – И похлопал рукой по кобуре.
– О чём Вы, дорогой Виктор Викторович? – осклабился Чурилов. – Какие шалости, как Вам не ай-ай-ай! Это же детишки. Как Вы могли подумать! Зачем слушаете сплетни непорядочных людей?
– Я Вас предупредил, Евграф Серафимович, – Грудинин ещё раз похлопал рукой по кобуре.
Чурилов в сердцах плюнул ему вслед:
– Мусор поганый. Ещё и угрожает!
Он некоторое время ходил по кабинету, думал:
– Надо насторожиться. Коли так смело говорит – значит, копает. А может уже кое-что и накопал. Дурак, зачем мне-то сразу об этом… Напугал! Сам скребёт на свой хребёт. Однако на всякий случай надо капнуть кому следует.
Пока Павлинка и Алесь находились на карантине, им не разрешали входить в здание детского дома, общаться с ребятами и покидать территорию. Из окна изолятора они наблюдали, как дети уходили в школу и возвращались назад. Им очень хотелось учиться. Павлинка прервала учёбу в седьмом классе, Алесь – в четвёртом.
Вечерами они подолгу сидели на кровати Алеся. Вспоминали о прошлом. С холодком в сердечках готовились к встрече с новой коллективной жизнью. И в каких бы успокоительных тонах – свыкнется-привыкнется – не рисовала её тётя Поля, без мамы, без семьи она не может быть радостной, тем более счастливой! Алесю она виделась большим шумным базаром, где все ходят, толкаются, говорят, и никому нет дела друг до друга. Укладываясь спать, он прижимал к груди ладошкой серебряный крестик на шелковой тесемке и просил боженьку послать ему сон с мамой. Но боженька таких снов почему-то никак не посылал. И каждую ночь Алесю грезились кошмары: то он шёл по мшистому болоту, проваливаясь и выбираясь изо всех сил на твёрдую почву, то горел в огне, то бежал от кого-то, то падал куда-то в пропасть.
… Пришла тётя Поля, пригласила их на медицинский осмотр к врачу Фаине Иосифовне Мазуровской. Медицинский пункт располагался на первом этаже рядом с кабинетом заведующего детским домом.
Фаина Иосифовна, женщина лет сорока, встретила их с улыбкой. Усадила на диванчик, покрытый белой простыней. Как и полагается в хорошем медпункте, здесь всё было белым: белый стол врача, белые стеклянные шкафчики, белые табуретки. И даже настенные часы-ходики тоже были белыми.
– Вы не стесняетесь друг друга? Вас осматривать вместе или порознь? – осведомилась Мазуровская.
– Не стесняемся, – ответила Павлинка.
– Тогда начнем с тебя.
О прошлой