Буфетчица, дородная женщина с пухлым лицом и искусственно завитой рыжей шевелюрой, исполняла и обязанности уборщицы.
– Опять беспризорники, Виктор Викторович? Дня у вас не проходит без забот, – буфетчица убрала бутылки, тщательно протёрла стол влажной тряпкой. – Садитесь, голуби мои. Чего им?
– Самое сытное и вкусное.
– У нас не ресторан, Виктор Викторович. Меню неизменное. Рассольничек, гуляш мясной, компот из сухофруктов.
– Давай по удвоенной порции. Вот деньги, – капитан сунул буфетчице хрустящую бумажку. – Присмотри, чтобы не обидел кто… Ну, коченята, налетай!
– Спасибо вам, дядя Витя! Господь наградит вас за добрые дела!
В глазах Павлинки стояли слёзы.
– Ну, ну, – только и нашёлся сказать капитан. Такие слова от детей он слышал первый раз в жизни.
Грудинин вернулся на вокзал часа через полтора. Детей он обнаружил на самой дальней скамье в углу помещения. Прижавшись друг к другу, они спали с печатью детской безмятежности на лицах. У Грудинина заныло в груди: «Намаялись, набоялись, коченята». Ему не хотелось будить детей, но грузовик, который он выпросил в очередной раз у заведующего пунктом приема железного лома, ждать не мог. На нём Грудинин должен был отвезти детей в детский дом. Капитан легонько потрепал за плечо Павлинку. Она вскинулась, испуганно бегая глазами. «Надо ехать», – сказал капитан извиняющимся голосом, – потом отоспитесь». Чтобы разбудить брата, Павлинке пришлось приложить некоторые усилия. Алесь мычал, мотал головой и норовил свалиться со скамейки: такая сонливая слабость охватила всё его тело.
На привокзальной площади их поджидал грузовик с треснувшим передним стеклом кабины, облупившейся краской на капоте и изодранными бортами кузова. Утробно урчал мотор. В нём что-то скрежетало и позванивало. Возле машины стояла женщина в синих добротных суконных шароварах, в зелёной офицерской гимнастёрке, подпоясанной широким офицерским же ремнём, в хромовых сапожках, начищенных до зеркального блеска. На руках – чёрные перчатки из тонкой кожи. На плечи, прикрывая лоб и щёки, спускались жёсткие, искусственной завивки и отливающие краской медью волосы. Женщина улыбалась, показывая верхний ряд красивых серебряных зубов.
– Это наш водитель, – представил её дядя Витя ребятам. – Тётя Катерина.
– Здравствуйте, агальцы… Как всегда, к «графу»?
– К нему, куда же ещё, – подтвердил капитан.
– Ты, Виктор Викторович, полезай в кузов. А ребятки – в кабинку. Такой гарный хлопчик должен ехать рядом со мной. Вижу – я ему понравилась. Как звать-величать-то?
– Алесь.
– Какое красивое имя. Да и сам ты ему подстать. Беленький, кудрявенький. В жёны меня возьмешь? Я бы за тебя пошла, не раздумывая!
– Не вгоняй парнишку в краску, – вмешался капитан. – Лучше за меня замуж выходи.
– Не всякий, Виктор Викторович, кто сватается – жених.
Алесь устроился на сиденье со стороны водителя. Когда тётя Катерина переключала скорость, то