Оркхеим намекал на бедность учителя. Тот много пил и, как многие предполагали, пытался продать вещички своей тещи через того самого Спиридонова.
Рядом с ними вели затейливый разговор господа Небрасов, учитель музыки, и Башкин, учитель богословия, иезуит.
Вдруг до слуха маркиза донесся знакомый голос:
– Именно ритуалы являются важной частью религиозной общины, ибо они утверждают древность и наследие от великих культур. Ритуалы должны порождать восхищение и единство среди своих избранников, преданность среди новичков и крепкие устои среди магистров. Избранность, необычность, безделье и скука – вот двигатели современного тайного общества!
Это был тот самый Иван Антонович Наумов, который встретил маркиза прошлой ночью. В экстравагантных кружевах, с замотанной батистовым платком аж до самого подбородка шеей и пышной прической со слегка завитыми локонами. Господин Башкин при сих словах сдержанно крякнул. Судя по всему, камни бросали и в его огород.
– Довольно легко создать секту в месте, где образование – лишь удел монахов, – во весь голос вещал учитель истории, – достаточно разыскать пару папирусов или табличек в пустыне Аравии и потрясти ими перед толпой не умеющих прочитать даже собственное имя рыцарей. Пусть находка эта относится к записям какого-нибудь собирателя налогов или жалобе бессребреника на своего удачливого соседа. Главное, они древние! Их место будет очищено на новом алтаре, и магистр позаботится о том, чтобы в присутствии неграмотной толпы совершались чудеса. А дальше – проще. Когда из черни образовывается группа фанатиков, эти «скрижали» более недоступны для обозрения тем, кто приходит вновь, и только копии открыты для публики. Вот тут-то и рождается новая «религия»! Ее основатели пишут все заново, устанавливают ритуалы, мифы, историю… и все в виде «переводов». Далее они создают учение, и древние письмена уходят в историю. Они либо пропадают, либо уничтожаются в каком-нибудь катаклизме. В любом случае, к тому времени, когда в секте найдется один более-менее грамотный человек, способный раскрыть подлог «древнего послания», сама древность останется лишь в копиях и переводах отцов-основателей… Вот и все!
Одобрительные возгласы. С чего начинался разговор, де Конну так и не удалось узнать, но, очевидно, он шел о новых религиозных течениях, ставших столь популярными с развитием печальных событий в Европе.
После холодных закусок и дюжины увлекательных бесед с соседями маркиз присмотрелся к остальным присутствующим. Рядом с Саблинским – инспектор классов и учитель литературы Восков в компании юного купца Пульина. Они беседовали о торговле и займе денег. Далее – врач Дома Тильков. Он рассказывал сидевшему рядышком Богомольскому о пряностях и водке, крутя в руке небольшой памфлет о настойках. В прошлом квартирмейстер, а ныне воспитатель мальчиков,