Теорию познания австрийской школы можно рассматривать как развитие изложенных Менгером в «Основаниях» взглядов на роль неопределенности (неуверенности) в экономике:
«Большая или меньшая степень уверенности в предвидении качества и количества продукта… зависит от более или менее полного познания элементов каузального процесса, стоящих в причинной связи с производством благ, и от более или менее полного подчинения их распоряжению людей. Степень неуверенности в количестве и качестве продукта обусловлена противоположными обстоятельствами. Чем большее количество элементов, которых мы не знаем или которыми мы, хотя они нам и известны, не в состоянии располагать, принимает участие в причинном процессе образования благ, чем большая часть этих элементов не носит в себе характера благ, тем больше неуверенность относительно качества и количества результатов всего причинного процесса, т. е. в соответственных благах низшего порядка. Эта неуверенность – один из самых существенных моментов экономической неуверенности людей и, как мы увидим впоследствии, имеет весьма большое практическое значение для хозяйства»[200].
Если степень предсказуемости при производстве благ зависит от знания множества элементов и овладения ими, то предвидение результатов социальных процессов, вероятно, представляет собой еще более сложную задачу. Эту головоломку усложняет то, что хотя «наши потребности вытекают из влечений», а «последние коренятся в нашей природе»[201], блага, которые нужны нам для удовлетворения наших потребностей, имеют для нас различную ценность. Иначе говоря, их ценность «есть значение, которое для нас имеют конкретные блага или количества благ вследствие того, что в удовлетворении своих потребностей мы сознаем зависимость от наличия их в нашем распоряжении»[202]. Соответственно, «ценность не есть нечто присущее благам, не свойство их, но, наоборот, лишь то значение, которое мы прежде всего придаем удовлетворению наших потребностей, т. е. нашей жизни и нашему благосостоянию, а затем переносим на экономические блага как на исключительные причины этого удовлетворения»[203].
Это означает, что ценность мало того что не является чем-то внутренне присущим самим благам, их неотъемлемым свойством или «самостоятельной, самой по себе существующей вещью»; она лишь «суждение, которое хозяйствующие люди имеют о значении находящихся в их распоряжении благ для поддержания их жизни и их благосостояния, и потому вне их сознания она не существует»[204]. Если поставить в таком контексте вопрос, как все это отражается на понятии «общего блага», на его соотношении с понятием наилучшего политического порядка и с поисками такого порядка, то становится понятно, почему эта идея произвела в области политической философии эффект разорвавшейся бомбы. В процессе приписывания «ценности» возможны ошибки, связанные