В свою очередь, ложный индивидуализм, или «рационалистический индивидуализм», картезианской традиции черпал вдохновение в убеждении, что социальные институты представляют собой результат сознательного человеческого планирования, т. е. в контрактуализме. Таким образом, он находится у истоков ложного представления о социальных явлениях, сдерживавшего развитие социальных наук – «веры в неумолимые законы исторического развития и современного фатализма»[181]. Противопоставление «истинного» и «ложного» индивидуализма связано с фундаментальным вопросом о природе социальных институтов. Ведь именно контрактуализм «ложного индивидуализма»[182] стоит за тезисом, что целью социальных наук должно быть определение того, в чем состоит строго рациональное человеческое поведение, а также за верой в то, что все моральные нормы следует подвергать индивидуальной рациональной оценке.
Сформулировав эти теоретические и исторические предпосылки, которые можно воспринимать и анализировать как следствие переоценки возможностей разума, в главе «Типы рационализма» Хайек продолжил развивать тезис о двух направлениях в западной политической философии, выступив в защиту «антирационалистической» традиции, т. е. «истинного» индивидуализма. Он противопоставляет рационализм, не признающий существования пределов власти разума, такому типу рационализма, который считает, что человеческий ум, так же как и любой результат человеческой деятельности, имеет естественные ограничения. Таким образом, он выделил традицию конструктивистского рационализма с ее верой в то, что «все полезные для общества институты прошлого и будущего были и должны быть результатом сознательного усилия, направленного на те конкретные цели, для которых эти институты предназначены», и назвал ее колыбелью «современного социализма, планирования и тоталитаризма»[183].
Чтобы окончательно избавиться от двусмысленности термина «рационализм», в главе «Ошибки конструктивизма» Хайек использовал термин «конструктивизм» для обозначения распространенной позиции, которая сводится к утверждению, что «раз человек самостоятельно создал институты общества и цивилизации, то он способен сознательно изменять их в зависимости от своих стремлений и желаний»[184].
Итак, мы имеем не конкуренцию двух направлений в рамках одной и той же традиции. Напротив, налицо противостояние двух традиций мышления, которым соответствуют противоположные представления о философии социальных наук.
Хайек не согласен с теми, кто считает, что прогресс науки может поставить цивилизацию под угрозу. С его точки зрения, опасность представляет не научный прогресс, а неоправданные претензии на обладание знанием, которого на самом деле нет. Отправным пунктом для него стало убеждение в том, что задачей науки является