– Ты не любишь свой Дар? – тихо спросил он.
Ответ дался с трудом и не сразу, и, быть может, оттого получился искренним.
– Ненавижу, – прошептала Вероника. – Всё бы отдала, чтобы его не использовать, но в этой идиотской вселенной всё против меня.
– Почему… так?
Она зажмурилась.
Потому что в большом мире, где никто не обладает Даром, видеть тёмных духов ненормально, хотела сказать Вероника. А дети богов видят их с рождения. Потому что мама старательно делала вид, что всё в порядке, что дочь совершенно нормальная, и убеждала её саму в этом. Вероника помнила эти слова наизусть, потому что такие сценки разыгрывались у них дома каждый вечер, как будто кто-то включал «День сурка» в реальности на полчаса.
«Мама, я больше не могу. Я вижу их».
«Нет. Не видишь».
«Но…»
«Я сказала нет, Вероника. Ты их не видишь».
«Но…»
«Ты же мне веришь, правда? Ты же знаешь, что это всё ради тебя самой?»
«Верю».
«Прекрасно. Тогда повторяй за мной. Я расправлю плечи, выпрямлю спину…»
«Я расправлю плечи, выпрямлю спину».
«Подниму голову вверх…»
«Подниму голову вверх».
«И скажу, что справлюсь, несмотря ни на что».
– Всё в порядке, – бесстрастно сказала Вероника. – Я справлюсь, несмотря ни на что.
Деланей несколько долгих мгновений смотрел на неё, и в его серых, цвета осеннего неба глазах мелькнуло желание поспорить, но заговорить он так и не решался. Напряжение между ними возрастало с каждой секундой, сердце колотилось всё сильнее. И Вероника, и Деланей открыли рты одновременно, чтобы заговорить, но в этот миг на весь ангар послышалась громкая мелодия.
«I tear my heart open, I sew myself shut…»
Не отводя взгляда от Деланея, Вероника достала телефон из кармана. Мельком посмотрела на него – напоминалка говорила, что скоро собрание.
Напряжение мгновенно обернулось неловкостью.
– Собрание через полчаса. Мне надо бы в душ сходить, – неуверенно сказала Вероника. – Да и переодеться…
Деланей кивнул.
– Мне бы тоже, – натянуто улыбнулся он.
Вероника застыла. Кажется, в её понимании отец всё ещё был богом, и ему в душ ходить не требовалось.
Деланей оглянулся по сторонам, ему явно тоже было неловко.
– Ну что… до встречи на собрании тогда – выдохнул он.
– Ага, – Вероника кивнула. – До встречи.
Что-то надломилось внутри, когда она выходила из ангара навстречу осеннему пронизывающему ветру, навстречу привычному мелкому дождю. Строгий, вечно собранный отец впервые за все эти дни показался настоящим, живым человеком. Как будто он лишился своего бессмертия только что, а не тогда, во время битвы. И, кажется, Вероника никогда не привыкнет к тому, что он теперь будет рядом.
Как