– Сегодня закончим пораньше, если ты не против. У меня еще есть кое-какие дела.
– Не вопрос, – чуть досадливо согласился Юра. – Ты здесь босс.
– Смешной ты. Можешь спорить. В конце концов, оплата-то внесена.
Юра пожал плечами. Спорить не хотелось, да и не умел он требовать. К тому же, у короткого сеанса были свои преимущества. Когда Ангел обмазывал его вазелином, всегда обильно, так в армии они мазали масло на хлеб – слой был толще самого ломтя, он чувствовал только легкий дискомфорт: голова не гудела, и от ментола не было озноба.
– По идее, осталось не так много, – припухшая кожа была перемазана кровью, краской и оценить степень законченности было сложно.
– Да. В общем, все. Через пару недель на доводку зайдешь, и все.
У Юры перехватило дыхание.
Ангел закончил с повязкой и вышел. Вернулся он с бутылкой коньяка и двумя стаканами; под мышками он зажимал шоколадку и апельсин.
– Не-не, я пас, – отмахнулся Юра, но Ангел подмигнул и широко улыбнулся, отменив все возражения. К тому же, спину немного саднило. И впрямь, чего отказываться?
– Давай. Немного.
Ангел вынул из кармана нож и прямо на зеркале лакированного стола разделал апельсин.
– Не жалко?
– Ерунда. Протру и как новенький будет. Громыхая ножками по полу, Ангел придвинул к столу два полукресла и пригласил Юру сесть.
Они выпили. Юре не нравился привкус крепкого спиртного во рту и он жадно вгрызся в дольку апельсина. Живот уже час как урчал, поэтому алкоголь с фамильярной легкостью ударил в голову; по спине пробежал приятный озноб, боль утихла.
– Ты же говорил, бухать нельзя.
Ангел ухмыльнулся и плеснул в оба стакана еще понемногу. Юра выпил снова и снова торопливо закусил. Словно в пику ему, Ангел пил иначе. Он долго причмокивал, не торопясь избавиться от обжигающих остатков спирта во рту, неторопливо шелестел фольгой, разворачивая шоколад, и закончив, звонко отломал и закинул в рот глянцевый прямоугольник, и с блаженным видом откинулся в кресле. Ангел прикрыл глаза. Было видно, что шоколадом он наслаждается не меньше, чем коньяком – топит его во рту, медленно раскатывая языком по небу. Юре тоже захотелось откинуться и, прикрыв глаза, отдаться опьянению, но он боялся задремать.
– Люблю это состояние. Когда не дошел до безудержного веселья, но уже не трезв. Все легко и понятно. Стоит напрячься, и раскусишь алгоритм бытия, раскроешь тайны вселенной… Все кажется таким осмысленным – каждое слово, каждая вещь. Хочется встать на колени, раскинуть руки и отдаться пробуждающемуся на задворках сознания.
Юра осторожно зевнул.
– Но мы