Окно тоже было обрамлено шкафами – буквой П. Под подоконником чернела решетка батареи, изящно вписанная в эту гармонию вертикальных линий.
Юра вглядывался в корешки, шевелил губами, проговаривая фамилии писателей. Как выживший солдат на мемориале павшим товарищам, он читал фамилии и вспоминал лица, героев, сюжет, цитаты. Нет, это не его однополчане, скорее – генералы: династия Андреевых, Бабель, Куваев, редкий даже для государственных библиотек Кржижановский, Набоков, полные собрания Паустовского, Пастернака…
Рядом – стена со снимками татуировок. Черт, да как это вообще возможно? Татуировщик-интеллигент. Даже звучит… каламбурно? Странная эклектика. Но диссонанс быстро отошел на второй план, и Юра всецело погрузился в разглядывание татуировок. Работы впечатляли. Изящные, целостные, умело вписанные в анатомию картины в совершенно разной стилистике – цветные и черно-белые, гиперреалистичные, мультяшные, акварели. Наверняка, каждая из них имела свое «отраслевое» название – их Юра не знал. Взгляд поглощал один рисунок за другим, отчего вскоре кожа по всему телу начала слегка зудеть в предвкушении – вот-вот и на ней появится нечто, что он еще долго вот так же будет разглядывать, только уже на самом себе, в зеркале.
Раньше татуировка пугала Юру. Несколько раз он едва не набил себе – сначала якорь и штурвал в училищную бытность, когда валялся в госпитале с воспалением, потом то ли дракона. То ли бульдога на какой-то пьянке у подруги, где среди гостей был начинающий татуировщик, потом еще в армии… но каждый раз в последний момент он соскакивал. Приступы трусости вызывало слово «навсегда». Но сейчас он чувствовал необходимость внешнего атрибута, который повяжет тело и сознание, станет вектором мыслей. Он не видел конкретного рисунка – набор элементов, из которых хотелось построить нечто целостное.
В центре комнаты стоял огромный письменный стол. Без компьютера и ноутбука. Настоящий скелет динозавра – такой же огромный и архаичный.
Юра вдруг понял, что чересчур долго находится здесь один. Словно Ангел намеренно дал время прочувствовать атмосферу студии, своеобразный апперетив. Это сработало. Юра усмехнулся.
– Ну, больной, рассказывайте!
От неожиданности Юра вздрогнул. Ангел улыбаясь поставил на стол поднос с кружками и сахарницей.
– Хочу татуировку, – растерянно пожал плечами Юра.
Лицо Ангела заострилось и стало почти дьявольским, зубы белели оскалом – он улыбался.
– Подробности будут или бьем на мой вкус?
Юра прокашлялся и пожевал губу. Хотелось сначала определиться с оплатой.
– Малов сказал, что… То есть… – Юра потупился. Разговоры про деньги ему никогда не удавались.
Ангел наблюдал за этой миниатюрой широко улыбаясь. Сузившиеся глаза, морщины у рта и заострившийся нос снова сделали его похожим на черта с детской иллюстрации.
«Черт-альбинос» –