Но отвлекаться на подобное было совсем некстати. Штаб-ротмистр думал лишь такое – «дыхание, шаг-шаг-шаг, дыхание, шаг-шаг-шаг». И только единожды он, оглянувшись, крикнул, вопрошая лейб-медика.
– Что… там… с возницей?
– Мёртв, – крикнул в ответ Карл Францевич, – пуля, как вы и сказали, в правое… после расскажу, – уже тише проговорил лейб-медик. Но для верности крикнул ещё раз, – мёртв!
Сколь много времени бёг по лесу Модест Павлович и тряслись в пролётке Кирилла Антонович и Карл Францевич? Кто ведает …. Суетливо свалившиеся на наших героев дневные треволнения напрочь отсекли ощущения времени. Даже давши суровую клятву, а то и под строжайшей присягой никто из господ не поведал бы с точностию, пусть и до пары минут, как долго они пребывали в лесу. Пять минут? Целый час? Кто ведает …. Как верно подметил помещик, что «страх вытесняет ощущения, а душевная напряжённость сводит на нет все привычные земные мерила – стыд, умеренность, благородство и самоё время». Не стану даже помышлять про то, что какой-то некто станет несогласным с таковым высказыванием.
Однако, возвращаясь к нашему повествованию, отмечу то, что про себя отметили и наши герои – лес начал редеть и светлеть, кусты становились всё реже и ниже, отступая всё дальше от дороги. Разумеется, то, что было принято господами, как просветление, на самом деле таковым не являлось. Просто лес действительно начал редеть. И заканчиваться.
Вот и стали приближаться первые дома, крепко усевшиеся на околице. Вот и шире и, как ни странно, твёрже становилась дорога. Вот и жеребец, почуяв жилое место, припустил резвее. Но пришлось остановиться.
– Ну… Карл Фран… вич, – еле переводя дух и, оттого проглатывая некоторые буковицы, спросил штаб-ротмистр, отпустивши оглоблю и, наклоняясь вперёд, опёрся руками в колени, – куда …знаете тут… нам куда?
– Модест Павлович, дорогой вы мой, забирайтесь к нам, Передохните малость, вы уж совсем умаялись! Судя по всему, мы уж прибыли в этот чёртов Лог. Я так думаю.
– Кирилла Антонович, вот станем… на постой, ежели таковой отыщется, тогда… и передохнём, – ответствовал штаб-ротмистр, заметно успокоивший своё дыхание. – Отвык, господа, от таких вот… отвык. Надобно сызнова упражнениями… надобно!
– Я скверно разбираю в темноте дорогу, – вступил в разговор гоф-медик, – но нам нужен тот высокий дом, видите? Такая у него островерхая крыша, видите? Так проживает общинный староста, он же поселковый голова. Я имею с ним знакомство. Думаю, он нас и приютит.
– Тогда – тронулись!
Всё повторилось, как и десять минут тому, только не по лесу, а по селению. Модест Павлович вёл коня, придерживаясь