– И что…, – Кирилла Антонович начал было бодро говорить, однако осёкся, вспомнив о присутствии гоф-медика, который был не то, что и самую малость, а и вовсе не посвящённым в истинные причины поступков друзей.
– И что мы станем делать далее? – Наконец-то вымолвил помещик, не оставляя надежды на то, что его заминку верно истолкует штаб-ротмистр.
– Что делать…, – равнодушно повторил Модест Павлович и зябко передёрнул плечами. – Знаете, что-то у меня, вот тут, – он постучал перстами себя по лбу, – не позволяет мыслям сложиться в определённость. Оттого и не имею ответа на ваш вопрос. Хотя… можете принять это, как вероятный намёк. Прямо сейчас я бы отправился туда, где всё и началось. В Ведищевский Лог.
– Господа, принимая во внимание то обстоятельство, что я оказался невольным свидетелем этого….
– Балагана! – Радостно подсказал Модест Павлович. Видать по всему, что мысль его, таки, сложилась.
– Я, пожалуй, поддержу вашу подсказку, – продолжил Карл Францевич, – и выскажусь кратко, насколько смогу. Вольно, либо невольно, но я стал соучастником в разбирательстве некоего дела, ради которого вы, господа, прибыли сюда. Кроме того, сей балаган, как изволил выразиться Модест Павлович, пробудил во мне живейший интерес к тому, чем вы, господа, занимаетесь. И потому я осмеливаюсь просить вас принять меня в свою компанию. Вот тут, – гоф-медик обвёл рукою добрую половину мира, – мне многое знакомо. Со многим людом я свёл знакомства и, осмеливаюсь надеяться, смогу оказаться вам весьма и весьма полезным. Хотелось бы напомнить, что войну я знаю не по рассказам моих пациентов, а по личному участию. Да, и медик вам бы пригодился. Знаете, лишняя пара рук, и все мои знания обузой для вас никак не станут.
– А как же ваша лечебница?
– Никита, мой фельдшер, вполне управится и без меня какое-то время. Да, и не вечность я собираюсь отсутствовать. Даст Бог, завтра к вечеру мы возвратимся. Ну, что, господа, принимаете ли вы меня?
– Что скажете, Модест Павлович? – Помещик сызнова постарался, поигрывая голосом, привлечь особое внимание друга.
– Теперь, вот, это словцо «балаган», ну никак не выгнать из головы! – Сокрушённо ответствовал штаб-ротмистр.
– Я вас о чём-то спросил, вы не услыхали меня?
– Разумеется, услыхал! Лично я буду тому только рад! И предлагаю ехать скорее, уж и вечереть начинает.
– Тогда – по рукам! Садимся в пролётку – и с Богом!
– Нет, погодите одну минуту, – гоф-медик скорым шагом вошёл в сторожку, чем-то там громыхнул раз, потом другой, а после и вышел. На согнутой руке у него висел плащ, имевший явное сходство с изделием Чарльза Макинтоша, только с капюшоном.
– Сдаётся мне, что так скоро, как нам того хотелось бы, сей дождь не прекратится, а сырость для моего ишиаса не лучший попутчик. Прошу! – Карл Францевич вытянул руку в сторону пролётки.
Уселись скоро и удобно – помещик, и штаб-ротмистр в пролётке под