– А наглость обходится без дозволительных бумаг. И, прошу вас, довольно слов! Идёмте к гоф-медику, он, как никто иной, хорошо осведомлён о местном погосте.
Карл Францевич, как вскоре стало очевидным, был осведомлён не только о месте, где располагался погост, но и ещё кое о чём.
– Вы, господа, ни за какие коврижки мне не поверите, но я, право слово, твёрдо знал, что вы вернётесь! Настолько твёрдо, Что окажись рядом со мною мало-мальски состоятельный человек, я бы составил с ним пари. Да-да, именно, что пари! И не пожалел бы хоть и пятьдесят рублёв, поскольку уверенность в выигрыше была явной.
– И какова же причина пари, осмелюсь спросить, – заинтригованный штаб-ротмистр спросил у медика.
– А таковая – вы непременно вернётесь, дабы отправиться со мной на погост. Ну, каково? Вы вознамерились произвести эксгумацию, так сказать, приватно, без дозволения этого… сами знаете, кого. Ну-с, прав ли я был бы, составив подобное пари?
Друзья переглянулись. И вовсе не для того, дабы показать друг дружке удивлённость, а исключительно ради того, дабы уследить в лице, либо в гримасе, либо сам леший не определит где, ту подсказку, по которой Карл Францевич разгадал намерение друзей.
– Ну, не томите! Скажите же что-нибудь, скажите!
– Вы правы. Пари – ваше!
– Вы правы, – эхом отозвался Модест Павлович, но продолжил говорить иными словами, – но, поскольку мы не состояли с вами в пари, то требовать с нас сатисфакции вы не станете.
– Разумеется, нет! Хотя… жаль! Превосходное было бы пари, просто превосходное! Значит – едем?
– Едем!
Осчастливленный барышом в несостоявшемся пари, гоф-медик быстро отправил уже знакомого нам мальца за извозчиком. Экипаж объявился так скоро, словно он поджидал наших героев за углом.
И пари, и быстро найденный извозчик были восприняты друзьями за хорошие предзнаменования.
Местный погост, а коли уж Верховажский Посад поднялся на ступень выше в местечковой табели о рангах, то отныне – кладбище, было сравнительно ухоженным и, в отличие от лечебницы с её двором и садом, обнесено свежевыкрашенной железной оградой.
Карл Францевич приказал извозчику остановиться сразу же за большими воротами, ведущими в ту часть Посада, в которую постепенно и совсем уж не торопясь, переселялись местные жители. Переселялись под аккомпанемент плача, отпевание и поминальное застолье.
Сразу же появился и сторож, наскоро водрузив себе на лицо печальную мину. И гоф-медик, и сторож оказались знакомцами. А, разве, могло быть иначе?
– Доброго здоровья, ваше благородие Францевич! Зачем пожаловал?
– По делу, Прохор, по важному делу! Где же твои могильщики копатели?
– А где ж им быть-то? Тута их робота, тута и жильё у них.
– Ну, и покличь их скоренько!
Сторож удалился. А наши друзья,