Мама тоже была добрая, но видел Саша ее редко, только по воскресеньям. Сначала он даже и не знал, где она работает, но потом почему-то стал расспрашивать и узнал, что работа у нее для женщины обычная: мама швея, но не обычная швея-мотористка на фабрике, а "белошвейка". Это было новое для Саши слово и бабушке пришлось объяснять, что мама шьет знамена. Надо же, оказывается в Москве была такая специальная правительственная мастерская в ведении управделами правительства, небольшой цех по пошиву государственных знамен по заказу. Знамена были разные, иногда для союзных республик или даже братских стран, изготавливали их по индивидуальным проектам, на лучшем бархате, реже шелке, пришивали драгоценные кисти из золотых шелковых ниток. Мама знамена не кроила и не шила, она на них затейливо вышивала золотым тиснением лозунги, серпы с молотами, государственные гербы и профили вождей. Все эти Слава КПСС, и Вперед к Победе Коммунизма – это была мамина работа. Много лет спустя, когда Саша изредка думал о маминой работе, она казалась ему символом чего-то важного, нужного, священного. Там в том спец цеху работали особые люди, производя штучные особые изделия, они оставались анонимными исполнителями, полезными пчелками, но незаменимыми, работающими на его Величество Государство. Вряд ли мама тогда тоже так думала, и считала себя важной птицей, но какая разница. Мамина должность навечно вписалась в Сашином сознании в "государственность" их семьи. Мама была ласковой, простой женщиной, но Саша еще совсем маленьким начал понимать, что она затюканная отцом, боится его, опасается связываться, перечить, всегда стараясь быть незаметной и послушной. Чаще всего все внешне было хорошо, но иногда по разным поводам происходили скандалы, мама в порыве безумной отваги защищала детей и тогда отец ее бил. Мама кричала "иди, Сашенька, иди к бабушке. Посидите на кухне. Все будет хорошо. Иди, сынок. Мама, забери его отсюда, мама". Саша сидел с бабушкой на кухне, утыкаясь ей головой в колени. Бабушка гладила его по затылку и повторяла: "Не бойся, не бойся. Это ничего. Папа маму любит. Ничего, поссорятся, помирятся. А мы подождем с тобой." Маленький Саша поначалу никогда не понимал, почему родители ссорятся, с чего все началось. Папа бьет маму, ей больно, но она молчит, никогда не плачет. В детском саду он про родителей никому не рассказывал, а когда однажды признался товарищу в том, что у них происходит, товарищ сказал, что у них тоже так. Саша даже как-то успокоился: может так у всех.
Из-за этого, однако, с отцом у него были отношения непростые, хотя сначала об их сложности Саша даже не догадывался, просто у других папы были моложе. А когда он стал себя осознавать отцу было уже крепко за сорок. Он был неулыбчивым, жестким, очень к детям строгим человеком. К Людмиле тоже, но с Саше больше: "ты же мужчина, с тебя другой спрос", вот что отец всегда говорил. Надо слушаться отца, никаких "почему", потому, что "я так сказал" – с этим Саша рос. Все было предсказуемо между