Она слушала размеренное, ровное дыхание. На длинном пальце Тони переливались мелкие бриллианты. Золотая змейка поднимала голову. Он улыбнулся:
– У нее тоже голубые глаза. Как у тебя, любовь моя… – Тони никак не могла понять, на кого он похож. Она вспомнила портрет знаменитого Волка:
– Ерунда, совпадение. У Волка не было детей. Только у его брата, Анри, погибшего во время Коммуны. Парижские кузены прямые его потомки… – снимков Волка не сохранилось. Тони подозревала, что революционер и не фотографировался. Девушка видела портрет Волка, в советских учебниках:
– Они похожи, очень. Одно лицо. Волк погиб, в России, после покушения на императора Александра… – Максим все ей рассказал. Тони поняла, что он знает, как ее зовут на самом деле:
– А если он и о Воронове знает? Но откуда… – Максим ничего ей не сказал. Она, было, открыла рот, чтобы объяснить свое пребывание в Москве. Максим приложил палец к ее губам:
– Я понимаю, что ты здесь от британской разведки. Я встречался… – он повел рукой, – кое с кем из нашей семьи… – кого он видел, Тони так и не узнала. Девушка облегченно вздохнула:
– Очень хорошо. Он себе придумал легенду, и в нее поверил. От любви даже умные люди глупеют… – он стоял на коленях, перед ее креслом. Тони почувствовала прикосновение кольца:
– Это семейное… – голубые глаза улыбались, – Волк подарил его моей бабушке, Любови Григорьевне… – он кивнул на томик Чехова, на столе:
– Положено отдать его тому, кого ты любишь. Я люблю тебя, Тони, люблю… – она решила, сначала, попросить вывезти ее и сына из СССР, а потом упомянуть о Воронове:
– Пусть согласится… – Тони, задыхаясь, обнимала его, – пусть сначала согласится мне помочь. Он не пожалеет Воронова. Он вор, может быть, убийца… – в библиотеке, Тони шепнула, что надо быть осторожными. В поездки она пакетик не брала. Максим кивнул:
– Ни о чем не волнуйся, это моя ответственность… – Тони вспомнила, что Питер тоже так говорил:
– И Виллем, но с Виллемом мы сразу решили, что хотим детей. И у нас есть ребенок. Господи, – тоскливо поняла Тони, – как я хочу, чтобы все исчезло, чтобы они оставили меня в покое. Я хочу встретиться с Виллемом, и никогда больше не расставаться… – сейчас ей надо было уговорить Максима. Тони целовала его:
– Все можно, мой любимый, все можно. Сейчас безопасно, я хочу, чтобы тебе было со мной хорошо… – она и сама плакала, вцепившись зубами ему в плечо, в наколку