– Я пока покажу детям, где бабушка Джоанна и дедушка Поль жили, в прошлом веке… – квартиру давно продали, однако на особняке висела табличка, в память о Джоанне и Поле. Местные социалисты, первого мая приносили к ней алые гвоздики:
– Как на Пер-Лашез… – она коснулась плеча Эстер: «А это не опасно, для тебя?»
Оказавшись в очереди к окну секретаря, на первом этаже гестапо, Эстер подумала: «Даже если и опасно, другого пути все равно, нет». Чиновник говорил на хорошем французском языке, и был с ней любезен.
Эстер пришла на прием с крестиком на шее. Туфли она носила на низком каблуке. Надев скромный, дешевый костюм, она стянула волосы в узел. Элиза сказала, что мадам Качиньская напоминает медсестру, из монастырской больницы. Эстер осталась довольной своим отражением, в зеркале. Они с Элизой сняли комнату на одну ночь, в католическом пансионе, у вокзала.
Мадам Качиньская, без труда, получила литер, на проезд по рейху, третьим классом, до Бреслау. Чиновник выписал ей направление, для устройства на работу:
– Очень хорошо… – он промокнул чернила, – нам нужны опытные медики, фрейлейн Миллер… – он упорно называл мадам Качиньскую девичьей фамилией матери. Эстер даже получила небольшое пособие, в рейхсмарках. Женщина отдала купюры Элизе: «У меня есть деньги, не волнуйся».
Элиза хотела пообедать в «Comme chez soi», на пляс Рупп. Хозяин ресторана, месье Кувелье, приехал в Брюссель из Мон-Сен-Мартена. В городке он держал пивную, а в столице его заведение стало популярным. Элиза вздохнула:
– Мы туда всегда заглядывали, с мамой и папой, с Виллемом. Но такое опасно, наверное… – Эстер подхватила на руки малышку: «Именно. Не надо, чтобы тебя узнавали. Здесь не Мон-Сен-Мартен…»
Они поели в Chez Leon, на рю дю Буш, по соседству с Гран-Плас. День был жаркий, за соседними столиками гомонили немцы. Ресторан пока не украсили нацистскими флагами:
– Не вся Европа такая… – сказала себе Эстер, – во Франции люди сражаются. Мишель, Теодор, Лаура. И здесь, и в Польше воюют партизаны. Мы победим нацистов, обязательно… – она улыбалась, сидя рядом с мальчишками. Светлые волосы выбились из пучка, растрепавшись под теплым ветром. Они с Элизой ели фламандский карбонад, и рыбу, с молодой спаржей. Мальчишки хрустели жареной картошкой. Маргарита перемазалась мороженым. Эстер даже заказала себе кофе по-льежски, с взбитыми сливками. Обычно она позволяла себе только черный кофе, без сахара. До вокзала они добрались на трамвае. Эстер шепнула мальчикам:
– Мы с вами скоро увидимся… – она смотрела в большие, голубые глаза:
– После войны? – Иосиф потерся носом об ее ухо: «Да, мамочка?»
– Думаю, что раньше… – у платформы стоял медленный, пригородный состав