Измазанные красками, они пытались содрать с себя стереотипы, вбитые кольями неведения в основание их душ. Три человека, встретившиеся чтобы сорваться в черную воду с моста разочарования. Практически ничего не знающие друг о друге, безмятежно вскрывающие раны и мастурбирующие по вечерам в душе. Интеллектуальные гомосексуалисты. Практикующие отвращение, перерастающее в искренние чувства.
В тот вечер он понял, что ничего не знает о них, бывших с ним рядом все это время. О каждом из них, кто в тайне желал предаться распутству детской наивности. Он не знал никого, даже самых близких и, казалось бы, самых искренних людей. Кончая на фотографии их лиц, целуя их изображения и вспоминая запах пота струящегося ароматом ночи.
Культура загнала их в рамки, сделала рабами ярких образов. Приручила, как домашний скот, научив лгать всегда и везде. Обманывать и становиться одинокими, одинокими на протяжении всей жизни. Научила бояться открывать сердце любимым и идти навстречу эмоциям. Ради того, чтобы инкубатор человечества мог существовать дальше, невзирая на личные предпочтения каждого из них.
– Продолжай, только на этот раз жестче.
– Хорошо, но мне нужно подумать.
– Давай, не думай, задавай вопрос.
– Я не могу, это трудно для меня.
– Тем лучше для нас.
– Ну же!
Тот, что рассказывал про набитую недавно татуировку, как оказалось, в тайне желал изнасиловать мать. Он смотрел в их глаза расширенными зрачками и говорил о чувствах, которые испытывает к ней. К ее телу и соскам, возбуждающим в нем мужчину. Они слушали его исповедь молча, иногда отводя взгляды в сторону. Теперь он не казался ему таким уж безобидным. Спокойный и ранимый, он был готов на все ради нее и прекрасно отдавал себе отчет в эротических желаниях
Они медленно продолжали пробираться по джунглям собственных душ без помощи психоаналитиков и иных диггеров безмолвных фантазий. Не долго думая, он спросил их об этом же, сотрясая откровением статичность массовой культуры. Картинки и киноленты, сказки и истории на ночь. Взрослые игры латентных гомосексуалистов, творческих натур на нудистском пляже. Получившие право сделать выбор в психозе хронической усталости. Те, чьи герои спасали красавиц, трахали матерей и насиловали племянниц. Герои, уходившие искать приключения и сворачивавшие в первый попавшийся бордель. Бордель, где дети трахались с родителями. Где молодожены изменяли своим возлюбленным в туалетах кафе и ресторанов. Где дикие крики оргий малолетних извращенцев возбуждали престарелых дам, мастурбирующих в душевых кабинках и на балконах. В гаремах юных онанистов, кончающих на груди матерей. Девочек, отсасывающих