Задавая глупые вопросы и не отвечая на поставленные, она пыталась сбежать от самой себя. Она уходила на кухню и ставила чайник на плиту, чтобы приготовить ароматный порошок, моментально растворявшийся в кипятке. Она стирала грязное белье и снова бросалась в объятья цифровых миров, чтобы почувствовать мокрые трусики, облегающие ее вагину. В распахнутом окне, говорившем на языке затянувшейся тоски. За бетонными стенами, ограждающими ее от ненавистного мира. Улицами, врывающимися ураганом хаоса, брызгами луж и спешащими пешеходами. С ними было что-то не так – они сошли с ума, смотря сквозь пальцы на насилие. Сквозь объективы и тела других людей, рассматривая собственные судьбы. Содрогаясь от любви, большой и огромной любви.
Она передала деньги за проезд. Ладонь кондуктора показалась ей грубой, неспособной к любви и ласкам. Через пару остановок она вышла на уже проснувшейся улице. В магазине она взяла сигареты. Зажигалка осветила ее лицо и крем медленно покрыл волосы ароматом жадных вечеров. Он лег на ее щеки тонким слоем макияжа и проник в легкие ударами уставшего сердца. Одиночество шло за ней по пятам, оно было ей к лицу – модный аксессуар, пропуск в мир занятых и образованных людей. В мир ценностей меняющегося курса, эгоизма и вредных привычек. Он хотел стать точно таким же, но последней сволочью ему стать так и не удавалось.
К тому же, целующиеся парочки раздражали ее. Она считала, что секс им противопоказан. За оградами парка, вдоль зеленых аллей и освежающих фонтанов. За столикам кафе и в дорогих ресторанах. Снимая замшевые перчатки и нежно отпивая из чашечки. С загадочными взглядами и изящными движениями. Ради ночи без сна, которая обнажит их тела и сделает беззащитными друг перед другом. Она затянулась свежестью утра и убрала черную зажигалку в карман пальто. То ли набивая себе цену, то ли изысканно нервничая.
В ее жизни снова не происходило ничего интересного. Дым белой струйкой уносился в небо. Ветер раздувал золотистые волосы. На мгновение ей показалось, что не все так уж и плохо во всей этой бессмысленной истории. Она смутно представляла