Впиваясь когтями в микросхемы и блоки питания. Пробуя на вкус яркие диоды, ослепляющие широко открытые глаза. Он перекусывал красные и синие проводки, обволакивающие его тело паутиной ненужных советов. Подойдя к столу, он начал бороться с последними словами в его жизни. Его рука тряслась, но он старался изо всех сил. Карандаш выводил на белом листе странные линии, никак не желавшие становиться чем-то осмысленным. Настроение скакало словно пульс, не желая занимать чью-либо сторону. Агрессия сменялась эйфорией и жизнь снова казалась завершенной, не имеющей смысла, влекущей смертью и неоплаченными счетами за квартиру. Через пару минут аттракциона его накрыла настоящая депрессия. Вязкая, словно смола, и тяжелая. Он отбросил карандаш в сторону и смял измученный листок.
Вечером он решил больше двигаться. Он начал ходить из угла в угол и вспоминал, как некогда лежал в темной комнате на холодном полу. Разница была лишь в том, что теперь ему было безразлично. Просто за окном стучали капли, стекая ровными полосками по стеклу. Он всматривался в них и пытался разгадать тайну будущего. По разные стороны баррикад, прикуривая от раскаленного ствола автомата. В джунглях, затягиваясь крепким табаком. Там, где ходили слухи и кипела кровь новой жизни. В очередном провале в сон, где ему оставалось лишь мечтать о пощаде и молить о помощи. Его, сотворившего вечную комедию человеческих ошибок. Жалкую пародию на доброту и милосердие. Смеющегося в серых тучах и заставляющего плакать от безысходности.
– Третьего шанса тебе не получить!
9. Ясность сознания
На следующий день он почувствовал, что ясность сознания начинает возвращаться к нему. Он уже стоял твердыми ногами на земле и движение электропоездов под ней начало раздражать его нервы. Они, словно гусеницы, сжирали сочные листья, скрепя колесами по яркой стали рельс. Их движения помогали ему ориентироваться, обретая долгожданную резкость, обрисовывавшую некогда враждебный мир. Он решил пройти в одиночестве пару кварталов, вдыхая свежий ветер, поднимающий пыль высоко в небо. Она оседала на бетонных стенах высоток, оставляя соленый привкус на губах. Привкус выходного дня в котором люди прятались по домам от обыденности. Той, что настигала их в звуках будильника по утрам. Он жаждал общения, набирая номера снова и снова, но никто не отвечал.
– Давайте! Чего ждете? Убейте меня, разрежьте на куски и зажарьте вертеле!
Он хотел видеть их удивленные лица. Смотреть в испуганные глаза и молча скалиться в ответ. В лица тоски и разочарования. Читать