Слова Себастиана о мятежниках не выходили из головы. Я понимала, что он пытался меня успокоить, но его нервозность была слишком очевидной. Возможно, он знал больше, чем говорил.
Вздохнув, я решила отвлечься и подошла к окну. Вид на внутренний двор успокаивал: фонтан в виде полуобнаженной русалки, аккуратно подстриженные кусты, играющие дети придворных. Жизнь текла своим чередом, как будто ничто не угрожало этому безмятежному миру. Но где-то в тени наверняка плелись интриги и зрели заговоры. Дворец был не только местом роскоши и власти, но и эпицентром политических игр.
Решив не поддаваться панике, я ушла на кухню, отнесла грязные кружки, а затем направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Ступая по мягкому ворсу багрового ковра, я задумалась и замерла на предпоследней ступени.
Наставники предупреждали об опасности использования собственной крови в работе ткача. Говорили, что это может пагубно сказаться на здоровье. Если рана слишком глубока, а нитей понадобится много, то целитель может потерять сознание. Да и кровь целителя может не подойти больному. Но я вроде цела. Голова не кружится. Только рана немного саднит и чешется.
А дракон?
О нем знают Фабиан и Серена? Может, поэтому их тоже нигде не видно? И наставница, которая так и не появилась?
– Кварель?
Мужской голос вырвал меня из раздумий, и я, вздрогнув, обернулась. Внизу стоял Фабиан и смотрел снизу вверх своими удивительно синими глазами. Его взгляд скользнул по моей фигуре и задержался на ноге с повязкой.
– Что с ногой?
– Напоролась на гвоздь, – сухо ответила я.
– И где ты его нашла?
Еще один… Себастиан, теперь Фабиан… Мне что, каждому объяснять?
– А ты где был? Где наставница и Серена?
Пальцы сильнее вцепились в перила. Фабиан сделал шаг к лестнице.
– Задаешь вопросы, как ревнивая жена, – усмехнулся Фабиан, и я чуть не поперхнулась.
– Если не хочешь отвечать, не утруждай себя, а я, пожалуй, откланяюсь, ваше сиятельство, состояние здоровья, как видите, хромает.
И, пока он не кинул еще какую-нибудь колкость, я поспешила перепрыгнуть ступени и влетела в свою комнату, громко хлопнув дверью. На всякий случай повернула ключ в замочной скважине.
Чтобы успокоиться, достала из походной сумки письмо, которое так и не успела прочитать. На пожелтевшем пергаменте стояла подпись: Элоиза Т.
Развернув письмо, я почувствовала слабый аромат лаванды, словно послание пришло из далекого прошлого. Аккуратный каллиграфический почерк заполнял страницу ровными строчками. Такой почерк был только у нее – у Элоизы Танфорд.
«Дорогая Киана, моя милая младшая сестренка! Пишу тебе с радостными вестями, надеюсь, ты тоже улыбнешься и порадуешься за меня. Милорд Ашар решил выкупить меня. Выкуп перенесли на неделю, но молю Лунную Госпожу, чтобы Алик не передумал. Я все время смотрю на него и не верю, что такой мужчина захотел на мне жениться. Боюсь спугнуть то хрупкое счастье, которое так внезапно