Принц поднял на него усталый взгляд.
– Значит, Фаб. Но ты должен понять, что сейчас времена изменились. На кону стоит не только моя жизнь, но и будущее всего королевства. – Он замолчал, словно взвешивая каждое слово. – Хорошо, я обещаю, я не дам согласия на твой брак без твоего ведома. Но ты должен мне кое-что взамен.
Фабиан нахмурился.
– Что?
Принц долго не решался, а затем произнес:
– Ты привезешь мне Сердце, – он вытянул правую руку и забарабанил пальцами по столу. – Сейчас оно в Целебриуме, но академия слишком близко к границе. Нельзя, чтобы оно попало в драконьи лапы.
– Сердце? Что за сердце?
– Неважно, – Рамель отмахнулся, нахмурившись. – Твоя задача – привезти Сердце во дворец.
Принц задумчиво уставился на карту, где пролегала граница между королевством Солар и Драконьими Землями. Взгляд голубых глаз метнулся к белой башенке, изображавшей замок, в котором они сейчас находились.
Фабиан, заметив страх в глазах принца, взял фигурку и покрутил в руке.
– Чего ты боишься, кузен?
Принц не решался ответить. Сглотнул, расстегнул золотую пуговицу на воротнике-стойке, словно ему стало трудно дышать, и зачесал упрямые пряди назад.
Во дворец вошла девица, рыжий волос, Надежда в сердце, словно зрелый колос. Она – лекарь, дар исцелять недуги, Но кто предвидеть мог грядущие муки?
Принц поднял глаза на кузена. В них читалось смятение и безысходность, а губы снова задрожали, выдавая поток слов:
Упал он наземь, словно скошенный цветок, И оборвался жизни краткий срок. А лекарь рыжий, словно тень ночная, Ушел в ночи, судьбу свершая.
Фабиан округлил глаза. Брови взмыли вверх.
– Рамель, ты… ты до сих пор помнишь это?
– Каждую ночь, Фаб. А когда вы прибыли, я увидел ее… рыжеволосую. И слова, как злой рок, зазвучали в голове.
Фабиан сглотнул.
– Да брось, это ведь бред какой-то полоумной старухи! Зачем ты вспоминаешь об этом?
Фабиан уставился на принца, не скрывая раздражения. Да, какого чешуйчатого змея?
– Если бы бред… – принц вновь посмотрел на резные деревянные фигурки: холмы, плато, горы. – Помнишь, что она еще сказала: белая вуаль накроет стол, и грянет гром, поражая старый ствол, падет король, а с ним, лишая сна, утонет в горе стылая зима…
– О, Лунная, да ты совсем помешался на присказках, – Фабиан поднялся. Ладони по-прежнему лежали на столе, и он смотрел на брата сверху, подмечая несколько серебристых волос на макушке. – Рамель, нам было по десять лет, я уже не помню и половины из того времени, а ты продолжаешь лелеять в сердце то, что когда-то услышал на ярмарке?
Принц откинулся на мягкую спинку и постучал увенчанными кольцами пальцами по столешнице. Отблески золота и драгоценных камней яркими вспышками мелькнули