– Шиен.
Простое слово. Название чего то. Но от него что-то дрогнуло внутри, как будто земля под ногами ушла, хотя я и так не стоял. Оно звучало… чуждо. Абсолютно. Без шансов на принадлежность к прежней реальности. Это был не город. Не страна. Не регион, о котором я мог не знать. Это было слово из другой системы координат. Не Россия. Не Земля. И даже не вымышленный мир, который я мог бы придумать сам. В тот момент всё стало окончательно ясно. Я не просто потерял всё. Я оказался вне всего, что знал. И назад дороги нет.
Я смотрел на людей. На дома с каменными стенами и крышами, на вывески, начертанные непонятными, неузнаваемыми буквами. Ни одного намёка на алфавит, на привычную структуру. Я пытался найти хоть что-то знакомое. Хоть малейший якорь, чтобы сказать себе: ты не с ума сошёл. Но не было ничего. Пусто. И тогда впервые меня накрыл не просто страх.
А ужас. Настоящий. Глубокий, тёмный, холодный. Я умер. Это не гипотеза. Это не метафора. Я умертам, в своём мире. Тело осталось где-то на тротуаре, или в морге, или в безымянной яме – неважно. Жизнь, которую я знал, закончилась.
Улицы, по которым я ходил. Люди, которых я знал. Всё – навсегда за чертой. Я не могу никому позвонить. Не могу объясниться. Не могу сказать: я здесь. Для них – меня больше нет. Для этого мира – я никогда не существовал. И это ощущение – быть живым, но полностью стертым – сломало во мне что-то. Я прижался к матери. Не потому что испугался. Не потому что хотел утешения. А потому что её тепло было единственным, что сейчас казалось не чужим. Не память, не тени прошлого, не попытки что-то анализировать. А её дыхание. Её руки. Её сердце, бьющееся рядом. Она что-то прошептала, поправляя край одеяла, чтобы солнце не било в лицо. А я закрыл глаза. Потому что не мог больше смотреть. Снаружи – город, которого я не знаю. Внутри – тело, которое не моё. И ни одного ответа на: зачем? Я не знаю, почему я здесь. Кто меня сюда забросил. И чего от меня хотят. Но я точно знаю: я один. Абсолютно. Бесповоротно. И пока я слабо сжимаю крошечный кулак, мир идёт мимо. Не зная, что в этих глазах, наблюдающих за ним из пелёнок, уже давно нет ребёнка.
Постепенно пришло смирение. Не как капитуляция, а как понимание. Это тело – моё. Эти люди – моя новая семья. Этот дом – мой первый остров в океане неизведанного. Я не знаю, почему я здесь. Не знаю, кто или что стояло за этим переносом. Но я – здесь. Я больше не цеплялся за прошлое как за спасательный круг. Воспоминания стали частью меня, но не якорем. Они не мешали – просто напоминали, кем я был. А теперь… я становилсякем-то другим. Я не забыл себя. Но и не отказывался от нового. Мир не спросил моего согласия. Но дал мне шанс. И, быть может, впервые в жизни – я готов был его принять. Может сейчас у меня получится прожить ее нормально.
Прошло ещё полгода. Наступила зима. Сначала были неуверенные, жалкие попытки перевернуться на живот. Я застревал на полпути, мотал головой, пыхтел, словно пытаюсь сдвинуть гору силой воли. Но я не сдавался. Я устал лежать. Сколько можно смотреть на потолок, слушать