Тишина, нависшая в комнате после ее слов, казалась оглушительной. Портрет Дианы, казалось, насмешливо взирал на Вивьен с высоты своей власти и безупречной красоты. Она чувствовала себя маленькой и жалкой под этим немым укором. Вивьен знала, что слова, сорвавшиеся с ее губ, были дерзкими и опасными.
Генрих молчал, буравя Вивьен холодным, пронзительным взглядом, от которого по коже бежали мурашки. Ей казалось, что он уже видит ее насквозь: и Вилли, и предательство, и неблагородное происхождение, и клубок страхов, запутавшихся в ее душе.
– Вивьен Дюбуа, – медленно произнес король, – ты что-то хочешь мне рассказать? – в голосе короля скользнула змеиная ухмылка, а взгляд, медленно и цепко скользивший по ее лицу, обжигал хуже пламени.
– Мне пора, Генрих, – прошептала Вивьен, чувствуя, как подкашиваются ноги, и поспешила к двери, словно бежала от неминуемой гибели.
Она уже держалась за ручку двери, когда его голос, тихий, но властный, прозвучал у неё за спиной:
– Не так быстро, Дюбуа. Разве у нас нет незаконченных дел? Или тебе так не терпится сбежать, чтобы скрыть что-то?
Вивьен почувствовала, как ледяные когти страха вонзились в самое сердце, сковывая его предчувствием неминуемой беды. Тень прошлого, которую она так тщательно прятала, ускользала из-под маски беззаботной аристократки, угрожая разрушить хрупкий карточный домик её тщательно выстроенной жизни.
Вивьен замерла, не смея повернуться. Она чувствовала его взгляд, словно прожигающий дыру в её спине. Медленно, стараясь казаться непринужденной, она развернулась к нему.
– У нас нет никаких дел, Ваше Величество. Мне необходимо подготовиться к балу.
От её притворных слов Генрих почувствовал острую усталость. Словно отмахнувшись от назойливой мухи, он махнул рукой, приказывая ей оставить его. Вивьен Дюбуа подгоняемая невидимым кнутом, выскользнула из его покоев, чувствуя, что её время истекает, словно песок сквозь пальцы.
Мрачные коридоры замка сжимались вокруг нее, словно саван. Она чувствовала, что игра окончена, как Генрих уже занес перо, чтобы вычеркнуть ее имя из списка фавориток. Злость, густая и липкая, сплеталась с обреченностью. Ей хотелось вернуться и ворвавшись в его покои, разразиться хохотом, поведать о его слепоте и глупости. Рассказать, как она, простая девка из низов, ловко передавала врагам расположение его судов, наблюдая, как их грабят. Раскрыть перед ним всю вульгарность своего прошлого, выкрикнуть ему в лицо всю правду. Но ноги Вивьен двигались, словно чужие, не слушаясь яростного бунта в ее душе. Она шла по предначертанному пути, по пути отторжения, по пути забвения.
Грузная повариха с рыжей копной уложенной под аккуратный чепец с круглым раскрасневшимся лицом, тяжело дыша, ощипывала гуся, за ее спиной ещё четыре поварихи оживленно переговаривались, обсуждая предстоящий прием. Поварихи, каждая в белоснежном переднике, ловко