Краем глаза я посмотрел на Ульянова и Петренко. Судя по лицам, они насторожились.
– Всё может быть, – неопределённо сказал Бутылкин. – Только вряд ли это.
– Отчего же? Врачи поголовно святые?
– Ну, святые не святые, а только все мы клятву Гиппократа давали. И рук злодейством не замараем.
Бутылкин в порыве благородного негодования даже привстал. Поднялся и я.
– Справедливости ради, злодейством занимался убийца, – уточнил я. – Врач лишь помогал. Хотя, надо признать, без его помощи Кусков по-прежнему был бы жив.
– Всё равно, – упрямо сказал Бутылкин, – всё равно… – Сунув руки в карманы халата, вызывающе посмотрел мне в глаза и, видимо, что-то в них прочёл. Нервно вскрикнул, срываясь на фальцет: – Что вы так на меня смотрите? Что за намёки?
– Действительно, к чему намёки, – согласился я самым что ни на есть мирным тоном. И без перехода гаркнул так, что врач вздрогнул: – Хватит дурака валять, Бутылкин! Извольте немедленно рассказать о вашей связи с убийцей!
Бутылкин мгновенно побелел, словно я публично отхлестал его по щекам.
– Как вы смеете? – взвизгнул пронзительно. – Меня, уважаемого врача… С ума сошли, что ли? На каком основании? Я немедленно иду к начальнику госпиталя!.. За клевету ответите…
И, резко повернувшись, почти побежал к двери. Ульянов сделал движение, словно хотел остановить, однако этого не потребовалось. Выскочив за дверь, Бутылкин тут же и вернулся, пятясь, – в сопровождении урядника Васильева, наставившего в тощую грудь револьвер.
Кирилл Ульянов
Морохин во всём блеске своих логических умозаключений был прекрасен и убедителен. Усадив подавленного врача на прежнее место и энергично шагая по палате взад-вперёд, он излагал доказательства вины Бутылкина. Мы с Петренко и Васильевым следили, чтобы тот не дёргался, и с колоссальным интересом слушали сотоварища.
– Вы, Савелий Львович, сделали всё возможное, чтобы убийца смог беспрепятственно проникнуть в палату и убить Кускова. Тому есть ряд доказательств, о которых нам рассказали его соседи по палате.
Во-первых, это вы как начальник отделения распорядились, чтобы Кускова без видимой необходимости перевели со второго этажа, куда его положили, на первый этаж. Ваш скрытый умысел очевиден: достать человека в палате на первом этаже неизмеримо проще, чем на втором… А Кусков-то удивился и о своём удивлении рассказал соседям.
Далее, именно вы дали команду санитарам переставить койку Кускова к окну. Казалось бы, зачем? А затем, чтобы убийце надо было только перемахнуть через подоконник – и вот она, жертва. Другого внятного объяснения нет.
Но и это не всё. Соседи Кускова рассказали, что накануне вечером вы лично зашли в палату, поинтересовались самочувствием больных и между прочим распахнули окно настежь. Жарко, мол, пусть будет в палате свежий воздух. При этом распахнутую раму вы застопорили какой-то деревянной чуркой,