– Точно! Что-то я забегался… Так удалось выяснить, что он там делал?
– Удалось, Дмитрий Петрович. Себряков встречался с живущей в Лондоне госпожой Эттвуд.
И опять, чёрт бы меня побрал… О том, что Себряков ездил в Англию для встречи с этой дамой, я знал давно. Однако вышестоящие инструкции, полученные перед командированием в полицию, вязали меня по рукам и ногам. О полной откровенности с Морохиным не было и речи. Информацию приходилось дозировать. И потому уже имеющиеся сведения я выдал за только что полученную новость.
– Госпожа Эттвуд, – задумчиво повторил Морохин, словно пробуя фамилию на вкус. – А она кто?
– Вообще-то она вдова известного лондонского адвоката. Но дело не в этом.
– А в чём?
– Госпожа Эттвуд – праправнучка графа Петра Алексеевича фон дер Палена.
Вот тут Морохин откровенно удивился.
– Позвольте! Не тот ли это Пален…
– Он самый, Дмитрий Петрович. В начале прошлого века – столичный градоначальник и организатор заговора против императора Павла Первого.
Глава четвёртая
Кирилл Ульянов
Дверь открыла ядрёная девица с толстой косой и румянцем во всю щёку.
– Чего надо? – спросила густым голосом, почти басом.
– К Дарье Степановне. Договаривались о встрече, – лаконично ответил я.
Отойдя на шаг, девица заголосила:
– Дарья Степановна! Тут вот к вам мужчины! Двое! Договаривались, мол!
Из глубин квартиры, страдальчески морщась, выплыла вдова профессора Себрякова.
– Ну, что ты орёшь на весь дом? (Это прислуге.) Добрый день, господа, проходите, пожалуйста. (Это уже нам.)
Следуя за хозяйкой, мы с Морохиным прошли в гостиную. По пути я оглядывался. Везде царил порядок, и ничто не напоминало о недавней трагедии.
В гостиной навстречу нам поднялся высокий представительный человек в солидном костюме-тройке стального цвета. Густые поседевшие волосы, аккуратные усы и небольшая холёная бородка придавали ему вид равно интеллигентный и мужественный. Человек был немолод, однако твёрдые черты лица, уверенный взгляд и серьёзные плечи подсказывали, что есть ещё порох в пороховницах. Золотой перстень с чёрным агатом на безымянном пальце правой руки намекал на состоятельность и хороший вкус.
– Знакомьтесь, господа: Евгений Ильич Зароков. Профессор истории, коллега и друг покойного Викентия Павловича, – сообщила вдова. – Он помогает мне привести научные дела покойного мужа в порядок, и я попросила его участвовать в нашей беседе.
Ну, конечно… В одной из пьес моего любимого Чехова героиня жалуется: «Я женщина слабая, беззащитная, я нынче кофий без аппетиту кушала…» Похоже, Дарья Степановна относилась к женщинам подобного склада. И, стало быть, хотела опереться на сильную мужскую руку. А рука у профессора, судя по внешности, была сильная, – в отличие от покойного Себрякова.
Зароков сдержанно поклонился. В свою очередь представились и мы.
– Располагайтесь,