– Забираясь в палату, скорее всего должен был наступить на подоконник…
– Тоже ничего. Если что и было, протёр за собой.
Мы с Ульяновым прошли в соседнюю палату, куда переместили пациентов, лежавших вместе с Кусковым. Возникла в голове одна идея – довольно неожиданная, признаться. Однако чем больше я её обдумывал, тем вероятнее она мне казалась. Подтвердить или опровергнуть нежданную мысль мог лишь опрос соседей Кускова. И хотя во время убийства все трое мирно спали, а значит, ничего не видели и не слышали (это Петренко уже установил), кое-что полезное сообщить они всё же могли.
Спустя двадцать минут, завершив опрос, мы с Ульяновым вернулись в палату, где Петренко со своими людьми уже заканчивал протокол осмотра места происшествия. Я подозвал одного из урядников.
– Как я могу к вам обратиться? – спросил вежливо.
– Унтер-офицер Васильев, ваше благородие, – отрапортовал молодцеватый урядник, вытянувшись в струну.
– Очень хорошо. Прошу вас, Васильев, зайдите-ка в служебную комнату для врачей на втором этаже и пригласите сюда начальника хирургического отделения Бутылкина. Мол, следователь Морохин просит пожаловать… Не возражаете, Тарас Иванович? – добавил, обращаясь к Петренко.
Тот даже рукой махнул: с чего, мол, возражать.
– Благодарю. И вот что, Васильев…
Я добавил на ухо несколько слов. Кивнув, урядник вышел. Ульянов смотрел на меня с нескрываемым любопытством.
В ожидании Бутылкина я прохаживался по палате, заложив руки за спину, и в десятый раз обдумывал неожиданную мысль. И вроде бы всё сходилось. Теперь дело было за врачом.
Через несколько минут Бутылкин появился в палате. Это был черноволосый человек субтильного сложения с узким вытянутым лицом, украшенным крупным горбатым носом. Тёмные, глубоко сидящие глаза смотрели из-под густых бровей выжидательно.
– А-а, Савелий Львович, здравствуйте, – сказал я, делая приветливый жест. – Проходите. Хочу вас поблагодарить, что сразу же написали мне насчёт бедняги Кускова.
– А как же, – откликнулся врач тенорком. – Обещал ведь сообщить, если что не так. Беда-то какая…
– Беда, – согласился я со вздохом. – И следов никаких. Что хочешь, то и думай.
– Я тоже думаю, думаю, да всё без толку, – пожаловался Бутылкин. – Это только Хольмс в книжках сразу концы находит. А в жизни поди разберись.
Я поднял палец.
– Идея, Савелий Львович! Давайте попробуем разобраться вместе. Я буду Хольмсом, а вы Ватсоном. Тоже, кстати, доктор. Пофантазируем, а? Вы ведь сами когда-то хотели сыщиком стать.
– Когда это было, – проворчал Бутылкин. – Ну, давайте попробуем.
Я сел на чистую койку и жестом пригласил врача сесть рядом.
– Странное преступление, коли разобраться, – начал я доверительным тоном. – Убийство полицейского, да ещё не вгорячах, а намеренное, – дело редкое. Стало быть, кому-то мешал очень. Что-то узнал случайно или увидел ему