Вдова беспомощно оглянулась на Зарокова.
– Боюсь, на этот вопрос вам не ответит никто, – сказал профессор приятным мягким баритоном. – Во всём, что касалось работы, Викентий был чрезвычайно скрытен. Такой уж характер… Даже я, ближайший друг и коллега, не мог бы вам сказать, над чем он трудился перед смертью. Знаю только, что готовил новую книгу…
– О чём? Её тема? – тут же спросил Морохин.
– Представьте себе, не в курсе. Впрочем, он не раз упоминал, что есть короткий, но чрезвычайно интересный и важный отрезок российской истории, крайне слабо освещённый в трудах российских учёных. Речь о шестилетнем правлении старшего единокровного брата Петра Великого – царя Фёдора Михайловича. Викентий говорил, что сразу же сядет за книгу о нём, как только руки дойдут. И вполне вероятно…
– Ясно. А можно ли это уточнить?
Зароков задумчиво огладил бородку.
– Попробую, – сказал как-то неуверенно. – Дело в том, что императорское историческое общество уполномочило меня провести такую, что ли, ревизию научного наследия Викентия Павловича. В том числе составить опись архива. Всё это, разумеется, с согласия Дарьи Степановны. – Он коротко поклонился в сторону вдовы. Кивнув, та снова приложила платок к глазам. – Если я найду какие-либо рабочие записи или незавершённые рукописи покойного, я непременно дам вам знать.
– Сделайте одолжение, – согласился Морохин. – Более того, следствие официально просит вас предоставить по итогам архивной описи соответствующую справку.
Зароков степенно кивнул.
– Непременно! Тем более, что такую справку я должен буду подготовить для общества. Вы только сделайте им формальный запрос, а то, знаете, некорректно было бы снимать копию без ведома заказчика.
– Договорились… С этим пока всё. Впрочем, возможно, Дарья Степановна сможет что-нибудь пояснить насчёт научных занятий покойного супруга?
С этими словами Морохин пытливо посмотрел на вдову. В ответ та лишь замахала руками.
– Господь с вами! – воскликнула с некоторым испугом. – Викентий Павлович никогда мне… то есть, я хочу сказать, ни о чём таком со мной… запирался в кабинете надолго и работал… я и близко не могла…
Зароков успокаивающе тронул её за рукав. Обращаясь к нам, уточнил:
– Дарья Степановна подтверждает мой тезис о скрытности покойного Викентия Павловича. (Та закивала.) Никто из близких не был в курсе его научных занятий. Вот, правда, его помощник, приват-доцент нашего университета Варакин, – уж он-то знал, чем занимается Себряков. Но Варакин, увы…
– Да, – подтвердил я, – Варакин, увы…
Зароков на миг прикрыл глаза и провёл рукой по лицу. Вероятно, знал Варакина.
– А как вы полагаете, Евгений Ильич, могла ли поездка Себрякова в Англию незадолго до смерти быть как-то связанной с его научной работой? – спросил