К исходу двух недель я успеваю увидеть десятки городов мертвыми, а карта, которую я подобрала еще в Теннесси, пестрит крестами – каждый обозначает город, захваченный Смертью. Один из них – Нэшвилл, чудесный, обреченный Нэшвилл. Я рыдала в голос, оказавшись в столице Теннесси. Тела уже начали разлагаться, а запах… Смрад, да еще и падальщики-трупоеды выгнали меня из города, не успела я в него войти.
Но, помимо всего этого, я учусь. Например, тому, что Смерть не движется по прямой, нет, он петляет зигзагами по разным районам страны. На карте мне это хорошо видно, хотя к тому времени, как я улавливаю закономерность, встреченные трупы оказываются все более старыми, более разложившимися, а это значит, что Смерть меня основательно опережает.
Еще одна вещь, которую я узнала – точнее, догадалась, – всадник не спит и не останавливается. Из-за этого опередить его хоть на шаг гораздо сложнее.
Поэтому когда я в итоге попадаю в город, лежащий на пути Смерти, полный живых, дышащих людей, это похоже на дурной сон, и я хватаю карту, чтобы свериться с ней.
Лексингтон суетится, шумит как ни в чем не бывало. И он не просто процветает – это громадный город, Смерть не должен был пропустить его.
Или я чего-то не поняла? Всадник изменил свою схему?
У меня возникает паническая потребность встать посреди дороги и прокричать правду так громко, насколько хватит голоса.
За всеми вами придет Смерть!
Вместо этого я направляюсь к полицейскому участку. Найти его удается не сразу, приходится спрашивать дорогу.
Прислонив потрепанный велосипед к стене, я осматриваю здание, кусаю нижнюю губу. Может, надо было пойти на пожарную станцию? Или в мэрию? Я совершенно не знаю, с кем лучше всего поделиться новостями о приближении Смерти.
Вздохнув, я нехотя снимаю с плеча оружие и, поколебавшись, решаюсь оставить его рядом с велосипедом – искренне надеюсь, что здесь не найдется наглецов, способных воровать прямо под носом у полиции, – а потом вхожу внутрь.
В коридоре на стульях сидят несколько человек. Дежурный за столом при входе окидывает меня скучающим взглядом. Вид у него такой, будто он предпочел бы сейчас быть не здесь и заниматься чем-то другим.
Подойдя к нему, я начинаю хрустеть пальцами, пытаясь успокоить нервы.
– Чем могу служить, мисс? – протяжно спрашивает полицейский.
Я делаю глубокий вдох. Эту новость не приукрасишь.
– Один из четырех всадников приближается к вашему городу.
Я думала, мне не поверят. Думала, полицейский рассмеется.
Но я ошибалась.
Спустя два часа я сижу у длинного стола. Напротив меня мэр Лексингтона, шеф городской полиции, начальник городской пожарной охраны и еще какой-то чиновник, чей титул я не запомнила, – все мы собрались в переговорной комнате муниципалитета.
В отличие от полицейского, с которым я говорила вначале, не все собравшиеся готовы поверить моему рассказу.
– Лазария