– О свадьбе, конечно, твоей свадьбе! – смеялся Уильям, его глаза сияли от радости.
– Моей свадьбе? – граф окончательно опешил. – Но с кем?
– С Саяри, конечно! Она не сводила с тебя глаз на протяжении всего торжества, – добавил Уильям, наклонившись ближе к графу, словно делился секретом.
– Я не уверен, что Са… – начал было Ричард, но король его прервал.
– Пора уже остепениться. Бесконечные вереницы девушек – это не то, что тебе нужно. Семья – вот что главное. И ты, как никто другой, достоин этого счастья, – произнёс король с искренней улыбкой, похлопав Ричарда по плечу. – Это лучшее, о чем я мог мечтать. Это даже больше, о чем мог мечтать твой отец!
Король поднялся, отходя от стола, словно уже предвкушая все радости, которые принесёт новая жизнь. Он намеренно не выслушал возражения графа, который, казалось, был в растерянности.
– Барон, позвольте пригласить на танец вашу прекрасную супругу? – с молодёжным задором в голосе произнёс Уильям, обращаясь к главе семейства Веллингтонов.
– Прошу, – смущённо произнёс Чарльз, уступая руку Велонии, которая с улыбкой приняла приглашение короля. Уильям с удовольствием увел ее в толпу танцующих, где им сразу уступили место, и он закружил ее в танце.
Ричард взял бокал короля, понюхав аромат вина.
– Он пил тоже самое, что и я? – обратился он к Сарусу.
– Да, – неуверенно ответил старейшина. Он взял бокал из рук графа и принюхался к аромату.
– Тогда что, черт возьми, он несет… – ошеломленно смотрел на короля Ричард.
Сарус непонимающе пожал плечами, довольно улыбаясь.
– Леди, прошу ваши покои.
Старшая фрейлина Мари, с почтительным поклоном, распахивала перед сестрами массивные двери, каждая из которых вела в новую, еще более впечатляющую комнату. Свет, проникающий сквозь высокие, узкие окна, заливал помещения мягким, рассеянным светом, подчеркивая богатое убранство.
Первой бросалась в глаза изумительная игра света и тени на сводчатых потолках. Позолоченная лепнина, изысканные завитки и королевские вензели, выполненные с филигранной точностью, рассказывали о высоком статусе обитательниц этих покоев. Каждый вензель был уникален, повторяя инициалы разных монарших особ, проживавших здесь на протяжении веков.
Огромные люстры в форме распускающихся роз, изготовленные из позолоченной бронзы и украшенные тысячами хрустальных подвесок, сияли, как миллионы звезд. Пятнадцать свечей на каждой люстре мягко освещали бордовые стены, на которых красовались тяжелые багетные картины. Картины, написанные маслом на холсте, представляли собой сцены из придворной жизни: портреты монархов, сцены охоты в королевских угодьях, торжественные балы, идиллические пейзажи с изображением юных леди, прогуливающихся по садам в окружении фрейлин. Детали каждой картины были проработаны