– Почему же вы не последовали своему желанию? – прошептала она, едва осмеливаясь нарушить хрупкую магию момента. Голос ее звучал тихо, почти неслышно, но он слышал каждое ее слово, каждый вдох.
– Я был слишком уверен в том, что найду вас позже, – ответил Ричард. – И я очень об этом жалею, леди. Время, увы, вспять не повернуть…
Его голос в отличие от ее робкого шепота, был низким и глубоким, и Амиция почувствовала, как ее сердце бьется чаще. Но загадочность его ответов лишь усиливала ее смятение.
– Что же изменилось? – спросила она, прикасаясь к своему лбу, словно пытаясь унять внезапную головную боль, вызванную волнением и непониманием.
– Многое изменил сегодняшний вечер, – ответил Ричард, и в его взгляде мелькнула тень досады.
– Вы говорите загадками, – произнесла девушка, чувствуя, как нарастает напряжение.
– Я бы многое хотел объяснить, – сказал Ричард, его взгляд был устремлен на нее, – но опасаюсь еще больше вас запутать.
В этот момент на балкон вышла парочка – мужчина и женщина, явно перебравшие вина и искавшие уединения. Заметив графа, они смущенно поклонились и поспешили уйти, бормоча извинения. Амиция проводила их взглядом, а затем снова посмотрела на Ричарда, который, казалось, совершенно не обратил внимания на это небольшое происшествие. Его лицо выражало полное спокойствие, словно ничего не могло нарушить его внутреннего равновесия. В этот момент Амиция попыталась мысленно охарактеризовать стоявшего перед ней мужчину. Мужественный, дисциплинированный, обладающий несокрушимой силой воли и твердым характером. Его взгляд, проницательный и глубокий, одновременно завораживал и остужал, словно ледяной огонь. Движения его были размеренными и уверенными, каждое действие проникнуто осознанностью и контролем. Голос – четкий, властный, соответствующий командиру, привыкшему отдавать приказы и быть беспрекословно услышанным. Атмосфера вокруг него казалась наэлектризованной, словно он был центром невидимой силы.
Балкон, окутанный полумраком и ароматом ночных цветов, казался им обоим островком отчуждения от шумной толпы внутри. Тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и далекой музыкой, усиливала страсть и ожидание.
Ричард заметил ее изучающий взгляд. Но ведь он и сам изучал ее не меньше. Девушка юна, но достаточно грамотна и в придачу скромна. Ее формы, еще совсем девичьи и не созревшие, лишь подтверждали ее целомудренность. Платье идеально подчеркивало ее фигуру. Разрез частично обнажал небольшую грудь, которая усердно набирала воздуха, выдавая ее взволнованность. Лицо понемногу наливалось румянцем.