Почтальон явился под гул первых автобусов, на этот раз без сопровождения. Он заметил распахнутую дверь гостиницы ещё у калитки и ругал себя за рассеянность, пока следы школьников на грунте не оправдали его в собственных глазах. Мужчина обошёл дом, после решил для успокоения осмотреть весь участок, правда, махнул рукой на эту затею. Он с безразличием поплёлся к своей лазейке в подвал, но благовоние лаванды у входа подкосило-таки ему ноги. Почтальон узнал те дамские духи. Без сомнения, он узнал бы их, пройди ещё десять или тридцать лет с тех пор, как они обожгли ему сердце. Мужчина стоял напротив своего отпертого шкафа и не видел в нём беспорядка. Грубые черты его лица разгладились, под глазами рассыпались морщинки. Он так рухнул в воспоминания, что не заметил, как у ворот особняка прорычал грузовик. За визгом клаксона последовали скрип калитки, сопение, шарканье подошв под дверью. Однако мечтатель пропустил мимо ушей и это, ответив на оклик «Утро доброе, Тимур!» мимолётной растерянностью.
Визитёр двинулся вниз по лестнице, не дожидаясь приглашения. Он спускался неторопливо, и приметы этого человека, всё более различаемые с каждой пройденной ступенью, гасили во взгляде почтальона блеск. Его гостем оказался коренастый блондин под сорок, аккуратно одетый, но неприлично заросший щетиной и взмокший до пятен на рубашке. Приветственная церемония мужчин ограничилась кивками. Минуту они молчали, каждый о своём: почтальон никак не мог оправиться от лавандовых грёз, а гость с досадой разглядывал висящую под окном газетную вырезку.
«Вот и конец… что же я сделал не так?!» – блондин произнёс это твёрдым басом, но от сказанного плечи почтальона поникли. Он понял, к чему клонит его товарищ, наизусть нашёптывая статью со стены. Лица обоих пестрили там под заголовком «Гордость почтовой службы»; теперь же блондин смотрел на фото, держа в голове другую правду: поджоги шестьдесят первого года лишили его половины редакции, вынудили перенести архив в подвал заброшенной гостиницы, а конкуренция не дала спуску. Во взгляде мужчины не было и намёка на авантюры по этому поводу. Выдержав паузу, он достал из кармана брюк конверт, вытянул оттуда пару билетов и, хвалясь, помотал ими перед почтальоном:
– Один журнал оценил кое-что из моих фотосъёмок. Знаю, ты и без подработок у меня не обеднел бы, но с тобой я достаточно долго продержался на плаву. Это чистая правда, и горевать теперь не о чем. Мы с супругой улетаем, Тимур. Там, у порога, сложен последний номер нашего «Горизонта», и завтра на развозе я составлю тебе компанию. Сделаем это вместе, как тогда, после школы, на побегушках у моего деда, царство ему небесное.
– Он