Все же Артем не выдержал:
– Кар-р! Мне нужна нормальная еда и много! Хотя, конечно, и бутерброды сойдут…
Девушка обернулась:
– Да накормлю я тебя, накормлю! Успокойся.
Она сбросила со своих плеч халатик и осталась в узких трусиках. Потом захватила полотенце и пошла в ванную. При виде стройного с упругими бугорками девичьего тела Артем замер, широко раскрыв клюв – девушка была по-настоящему красива! У него перехватило дыхание, и он брюшком припал к своему коврику. Его движения не остались незамеченными девушкой, и та пригрозила вороне пальчиком:
– Не подсматривай!
За несколько недель, что прожил Артем у Таи, так звали девушку, он от хорошего питания заматерел, окреп телом и налился силой. Его крыло зажило полностью, но Тая не разрешала ему летать, по-прежнему прикрепляя крыло к телу. Разглядывая себя в зеркало в прихожей, он с удовлетворением отмечал, что стал крупной с отливающим ярким блеском перьев здоровой птицы вороной. Слыша крики дворовых ворон, ему хотелось на волю, чтобы взмыть над домами и ощутить острое наслаждение от скольжения крыльев по плотным воздушным потокам.
С девушкой у него установились по-настоящему дружеские отношения, и со временем он все больше и больше привязывался к ней. Когда Таисия приходила с работы, Артем всегда встречал ее у входной двери, суетясь вокруг нее, пока она разувалась и снимала верхнюю одежду. Своими движениями он напоминал токующего в лесу тетерева: прижимался к полу, часто перебирая лапками, и с полураскрытого клюва вырывались редкие трескучие звуки вороньей радости.
– Что, соскучилась? – спрашивала ворону девушка, довольная тем, как птица выказывала ей свою привязанность.
– Ну, садись, садись!.. Признавайся…
Она сажала ворону себе на плечо и Артем, осторожно расположившись на тонком девичьем плече, чтобы коготками не сделать девушке больно, нагибал свою голову к ее уху и хриплые воркующие вздохи влюбленного существа непрерывным потоком вырывались из его клюва. Юной хозяйке такое поведение вороны очень нравилось, и она даже покрывалась легким румянцем, понимая чувства птицы.
– Вот только ты меня и любишь, моя милая Каркуша! – с горечью посетовала Таисия, снимая ворону с плеча и опуская ее на пол. – А больше никто!..
– Кар-р! А разве этого мало? – негодовал Артем, следуя за ней, пока она переодевалась в домашний халат.
– Эх ты, Каркуша! Ничего ты не понимаешь!..
Между девушкой и вороной давно установился определенный ритуал приема пищи, взаимного поведения во время короткого отдыха Таи перед умыванием и дальнейшим отходом ко сну. Особенно важен был для Артема этап приема душа, когда девушка, находясь одна дома и не стесняясь безмолвной птицы, раздевалась догола и шлепала по полу босыми ногами, следуя в ванну. Обнаженное тело юной девушки вызывало у Артема